Бойцы

[кольцовъ]

2 Музыка и геморрой (продолжение).
Через некоторое время, встает, извиняется кивками и выходя из зала, пробираясь в полусогнутом положении, обращается молоденькой и симпатичной девушке упарившись своими коленями в её колени.…
- О…, извините, барышня. Я быстро спрошу и иду дальше, позволите?
- Что вы хотите?
- Там это, у меня геморрой… (кивает назад). Ага… да… Ну, это болезнь такая, а я не идиот, нет… И я бы хотел, чтобы вы мне помогли… Вы не поможете мне?
- Нет, извините, я не специалист в этой области. Вы проходите пожалуйста, и не мешайте людям…
- Ага… Потом он еще несколько раз с этим же делом… примерно в таком же ключе обращается еще к нескольким людям.  Скучно в общем и однообразно, но вот, как-то вот так… И самое главное – никто и ни разу не поспешил к нему на помощь… - Однако, не странно ли?!
Часть вторая, и примерно такая же.
Поликлиника. Приём колопрактолога (специалиста занимающегося проблемами крутящегося в театре).
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Вот, доктор, был же я вчера на концерте… В большом театре. Рахманинова там вчера давали Сергея Васильевича... вторую его симфонию наикрасивейшую…
- Так, так… и…
- И вот… знаете ли, - насладился… Я просто же наслаждался там, ну и вот… - насладился.
- Мда, хорошо, а ко мне вы зачем пожаловали?
- Ну, как же это зачем? – А знаете как там альты принялись, примерно во второй части вступления!?… - Чудо же, а не альты!… А струнные!!!
- Я колопрактолог, на всякий случай… - Там на табличке это написано…
- Да, да… я же и говорю Вам… я как специалисту Вам, - как таки же это всё здорово!… Как вот это они так всё делают, а? Какой все же… восторг (восторгается).
- Извините, конечно, но я так подозреваю, что Вам или психиатр нужен все-таки или какой-то другой специалист. А я тут геморрои лечу. – Это заболевания такие, Вы меня хорошо понимаете?
- Ну, да, ну да…. и так можно продолжать, а можно продолжать долго… Смешно? Не смешно? И если смешно, или если не смешно Вам, то вы и не продолжайте… Да, да, именно Вы, ты то есть, он, она, и они…. Мы это ведь здесь все время и делаем.
Часть третья, и заключительная.
Да, господа хорошие, не господа, не хорошие, мы именно этим, как и товарищ странный этот преимущественным образом и занимаемся. Тут я бы к религии опять склонился прикоснуться поглубже, но прикоснусь таки не так глубоко (как того хотел бы, и как оно того стоит сделать). Однако, таки мы обычно не там где нам надобно быть… Мы в театре ведь склонны про геморрой говорить, а со специалистом-практологом – о театре… Да, да, господа,  и всё это именно так.
Так верующий, мало верующий, разумеется, коими большинство и является (ведь сюда и неверующие тоже относятся… только они не неверующие, а слабо верующие… потому как веруют в дрянь всяческую обычно, если они заявляют, что они в Бога не верят… - Так это в феншуй всякий, эзотерику, духов разнообразных, сглазы, порчи, колдунам любым и обманщикам, включая Маратов Башаровых). Так вот, такие обычно с Богом про геморрой заговорить пробуют… И у них обычно результат примерно такой же (как тут, выше) и получается. А Бог ведь – это не колопрактолог… А это все же чуть да ближе по крайней мере к Рахманинову, Сергею, ты понимаешь, Васильевичу. И то, что у них получается (а у них обычно от этого ничего и не получается, из ими желаемого) утверждает их в собственной правоте… Ну, что дескать же, нет ничего, быть не может, и Бога нету таки… Ведь ежели был бы он, по их авторитетному и очень подтвержденному экспериментально мнению, то и вылечил бы он всенепременно этот их геморрой… Да, да, - прямо таки на этом на самом концерте. Как это у того товарища (сверху)…. – Извините вы мне не поможете? - у меня геморрой…
- Геморрой, говорите? Да, это конечно, сейчас я Вам помогу. О, вот я уже и помог вам. – Нет у вас больше этого заболевания, сидите спокойно, не переживайте. Может Вам еще чего ни будь надо? – Нет, вы не стесняйтесь только, скажите и всё, и я всё сделаю. А то же ведь вы вдруг да и утратите веру как таковую, чего я совсем не желаю позволить Вам… Может квартиру Вам надо, машину, яхту, деньги огроменное просто количество? – Вы не стесняйтесь, товарищ, - скажите мне, и всё будет выполнено. – Именно так представляют результативность молитвы граждане пошиба такого, товарищеского, распространенного, при том широко очень.
А просто же всё… Именно - просто же!
Есть ведь земля, и есть небо. Так это, если канонов придерживаться, и здравой логики. И не логично в земле почему-то небо искать… А от неба наоборот земли требовать.
Земля – это материальное, вещное, грубое, хорошо ощущаемое на ощупь даже руками. А «небо» категория все же более воздушная, тонкая, нежная что ли, - духовная. Вот любите же вы ребенка своего, или (если вы ребенок еще) своего родителя? Или колбасу, или иной деликатес вы ведь любите (ну, это чтобы понимать, что сие слово не пустое, а такое значимое и конкретное). И любовь эту ведь не взвесить весами в граммах! И в килограммах её тоже не взвесить. И не измерить размеров её ни линейкой, ни литрами, ни кубометрами. Хотя она к хомячкам одного размера, свойства, объема, а ко ребенку она размера другого. Т.е. она хоть и примерно того же свойства, конструкции, ощущения, но в то же время она по отношению к разному разная. Или музыку вы как музыку любите, человека как человека, а блюдо любимое как только блюдо кулинарное.
Ну, и вот, собственно. Главный тут вывод, что не следует дар Божий с яичницей никогда перемешивать. Любить стоит, да… Всенепременно, и землю, и блюда, работу, и ближнего. Жертвовать собой ради этого ближнего. – Вот это и есть настоящая музыка, искусство, Божественное, небесное или духовное, - это высокое.
Любить же себя только – это не высоко. Да это и не любовь никакая совсем. Это собирание камней будет, а то и отбирание у ближнего любого ресурса его (включая духовные).
Так где-то… Или примерно так… Однако, самое главное – это если каждый из нас думать об этом станет. Думать лучше, чаще, глубже ли… - Или это как примерно музыку слушать…. То тогда только и можно её услышать (расслышать) будет, и  то будет тогда оченно здорово. Ежели же вместо музыки, да на концерте Рахманинова, геморроем заняться пытаться, то это и будет тогда геморрой только заместо любой вообще музыки.
Ну, таки, и написал дабы думал бы… И сам думаю иной раз… Когда геморроем не занят собственным.
С любовью и найлучшими по части музыки пожеланиями.

13,09,21

[кольцовъ]

Да, вот написал, тут, ты понимаешь опять... Такое, контекстное... Животрепещущее в общем... Ну, да ты ж и есть на то пытлив... Ты и есть за это всё разбирающийся... Таки и читай же тогда... А толи и спусти на самотек...
Музыка и геморрой. - Так это оно называется.
Музыка и геморрой (почти научная это будет… и почти музыкальная… -  вот это какая тут будет статья)(там это дальше на много уже станет ясней… а в начале-то самом  - один темный лес только, потому если лень кому про лес, то сразу же читай снизу, - так оно и того будет понятней, а толи и наоборот). Словом – читайте, не то – не узнаете, не то всяк получится как и обычно, а именно – зря я это всё написал. А ведь же это не так!
(это практически научный труд, где в легкой и общедоступной, приятной и очень изящной форме я попытаюсь донести до пытливого и вдумчивого читателя то, что… и увидите в общем… и так-то уже много сказал… и сказал, пожалуй, что самое главное… Повторюсь – в легкой только, изящной и общедоступной форме… И несмотря на это мысли тут дельные будут, идейные, и очень полезные. Из мало-дельных не много, не так уж и много, а толи и не будет совсем таковых. А шутки будут, и они уже начались (это если вдруг да и не заметил кто-то есчо).

Итак. Театр. Для убедительности наиболее пущей, представь (уже извини, что на «ты»), но таки представь большой театр. Нет, для еще большей – Большой Театр. Если не знаешь такого просто представь себе, что это театр обыкновенный, вот только он очень большой, а то и просто огромный аж. И в нем еще всё наиболее будет красиво по отношению к небольшому, маленькому и неказистому театру. Такому, например, обычному, заскорузлому, деревенскому, сельскому.
Итак, в самом большом из наиболее больших и доступных для твоего воображения, театре премьера. Дают там музыку на этот раз. Какую? Какую только ты себе можешь представить наиболее красочно, ярко, но обязательно очень хорошую. Классику. Пусть таки это будет Рахманинов, его, невероятно красивая вторая симфония. Ага, ну, и вот, значится там такое нечто, возвышенное, тонкое… хотя и мощное иной раз…  такая красота… - невероятная, в общем.
И вот некий зритель, обычный такой, обыкновенный зритель в ботинках новых с шнурками, слушатель в один из моментов торжественных (там оченно много их, ярких таких, великолепнейших просто моментов, - вот вам же честное моё слово за это) так обращается к своему одному из соседей.
- Знаете ли, извините, пожалуйста, я может быть отвлеку вас совсем чуть-чуть, я не на долго. (тот поворачивается к нему, прислушивается). - У меня, знаете ли, геморрой… (тот морщится, не понимает). – Я, извините меня еще раз, - говорю, - геморрой у меня… Да… (тот недоумевает еще больше и гуще)… Нет, вы не волнуйтесь, я только хотел Вас спросить, Вы мне не поможете?
- Нет, извините меня, давайте лучше мы музыку будем тут слушать…
- Ага, ну ладно… простите еще раз…. (озирается, ёрзает… поворачивается к другому соседу).
- Простите великодушно, у меня геморрой, вы мне не поможете?
- Что? Чем помочь вам?
- Я говорю, - у меня геморрой..,, и мне очень помощь нужна.
- Вам плохо, врача Вам вызвать надо?
- Нет, ну так, не совсем чтобы плохо, но дискомфорт там, жжение иногда, зуд… я же вам говорю – у меня геморрой, вот…
- Если не срочно Вам, то давайте послушаем как играют. Ну, ведь до чего же красиво! Извините меня, давайте позже попробуем поговорить…
- Ага, ну да… Ну, да… (сидит, слушает, вслушивается, ёрзает, нервничает, озирается).
Вдруг, резко оборачивается назад и вопрошает зрителя-слушателя находящегося там. – Простите, послушайте пожалуйста, - у меня геморрой…
- Что-что, простите?
(говорит на много громче) - Я говорю, - геморрой… Ага… У меня… Да.
- Что?!!
- Ну, это такое заболевание в конце кишечника обычно, около ануса, или практически аж в нем самом… Там образования такие характерные. И вот я хотел поинтересоваться – как это лечить мне?
- Вы что, идиот?
- Нет, я же говорю вам, - геморрой у меня, понимаете… Это совсем другое заболевание, в области прямой кишки оно… там образования узлов всяких связанное с нервами, сидячим образом жизни, застойных процессов в тазу… я вам сейчас объясню… (начинает разворачиваться чтоб было удобнее).
- Послушайте, замолчите вы уже наконец, и не мешайте людям… Идите вообще вы отсюда.
- Ага, ну да, извините… я думал… нет же, я почти уверен был, что вы поможете мне….

[кольцовъ]

- Ты чё не понимаешь?
– Нет, не понимаю.
- Ну, ты и дурак…. Но, ты не расстраивайся, дурак, а ты вона тоже лучше хлопай давай. И я хлопал, дабы не выказать лишний раз излишнюю дурость свою. Однако удивляться все равно никогда не переставал.
Когда, студентом будучи увидел впервые трактор, то многое понял из ранее непонятного. Понял, что ЧТЗ выпускает не трактора. То, что выпускает родной наш ЧТЗ должно было выпускаться лет тридцать – пятьдесят, а то и больше лет тому назад. Трактор назывался «Камацу», был нашего Т-70 больше примерно в три раза, и звуков убийственных своей работой никак не производил. Зато работу производил для трактора нашего совершенно невозможную. Трактористу в таком тракторе полагался комбез белого цвета с бейсболкой, наушники к радио-магнитоле, которая там уже была установлена, и чайничек, ибо плитка какая-то там вроде бы тоже была, в кабине уютной его. Еще там были два джойстика для управления этим гигантом. Две маленьких ручечки таких, эргономичных в эргономичных же и подлокотниках кресла. В Тэ нашем семьдесят было всё на много проще, скромней. – Белый комбез не предполагался, наушники тоже, ибо в них все рано ничего не удалось бы расслышать. Тракторист обычно наряжен был в ветошь из собственной одежды, в которую превращалась любая одежда после недолгой работы на этом аппарате жутком, называемом нами трактором. Ибо впитывала любая эта одежда неимоверное количество разных солярок и смазок из всех мест того «трактора» выделяющихся, при том очень обильно. Подлокотников у нашего тоже не было, они мешали бы ему включать спину, когда он тянул изо всех своих сил торсионы (это два рычага такие, возможно даже чугунные), упираясь кирзовыми сапогами не то в пол, не то в педали, не то он и сам не всегда представлял куда и зачем и за ради чего это он так упирается. Потому тракториста от не тракториста всегда можно было легко отличить по одежде-ветоши, а хоть и по запаху. Спутать его можно было разве с шофером… Ибо там тоже такое положение вокруг солярки и смазки было нормой, или примерно как те же центнеры со гектаров – разное, но одинаковое. Вот тут и сложились наконец окончательно все пазлы в картине маслом – мы очень широко и громко двигаемся, но вот очень жаль, что не туда. И широта этих движений всяк больше напоминала судороги. Ну, это если не знает кто, то поинтересуйтесь как это в те времена было необходимо работать. И как работали. Как хорошо работали. Какие нормы времени предусмотрены были для работы, рабочего. Горели ли эти  работники от работы и на работе (если не считать работу пожарных, конечно же), или они только делали вид, что горели, а двигались при этом судорожно…
- А и чего я буду работать-то как дурак, если возможность есть работать не как дурак? – А и чего мне, больше что ли всех надобно? – Все так и я так-же, а то есть – никак… А я-то что? И что я могу, если так уже у нас тута принято? - Я что дурак что ли? – Нет, я не дурак, и я как и все… что означало на деле – никак!!! – Надо пять раз пройти по детали и снять по одному миллиметру, - на всё про всё – пятьдесят пусть это будет минут… И дурак так и делал бы… Но, мы- то не дураки, и мы как все, все эти сорок минут делали вид, что мы так и делаем…, а сами все сорок минут эти лишь только делали вид… Ну, мы же знали, что мы за десять минут, и мы за один проход единственный снимем сразу же все эти пять миллиметров… И мы так и делали… Это технологи, они дураки тоже, они нам так писали делать… - дураки! А мы делали всяк по нашему…  И если бы кто-то сказал, сделай ты две детали за час, то это вызвало б шквал целый  негодования. – На это же два часа нам должно было быть было положено… Или, да, я сделаю, мол, это… да… Но, вы заплатите мне за сверхурочные… За повышение трудности, за…. А как эта деталь, таким умным способом сделанная после работала, так никого ж это уже не интересовало… Потому Камацу-трактора и работали. А наши Т-70 обильно одаривали трактористов своими выделениями всесторонними… Примерно так, хотя не совсем и примерно… - Чего бы не делать, лишь бы не делать бы ничего. Работу найти бы, чтобы там не особенно сильно работать, - не пыльную, - вот ведь задача была…,  а деньги бы поболее чтобы… - вот основные характеристики аплодирующих достижениям, ожидатетей достойной пенсии. Тем же говорили, а они верили, что именно партия (сила народная) их к торжеству коммунизма приведет. И она привела. Сперва к цугундеру практически полному, а после и того хуже. А теперь вот к этим танцам пришли мы, к коим всех и приглашает дружно фонд пенсионный. И что удивительного-то? А разве за произведенные «трактора» эти другого эти пенсионеры заслуживают, или заслужили уже? …теми же песнями.
Вот так, господа, такие коллизии, не то и окклюзии… Смешно удивляться отчего, дескать, не вырос овёс там где его вы не сеяли… Смешно удивляться, что вокруг всяк сорняки, а вы мечтали, что именно же овес будет тут, вокруг… и при этом вы сорняки только растили тут… Глупо ждать, посеявши сорняки, или не сеявши ничего, что прорастет именно же что-то дельное, ценное… кукуруза хоть бы, или те же подсолнухи. Ибо чтоб произошло это – надобно это посеять, и технологию всяк соблюсти, а после вырастить это же… т.е. опять же соблюсти некий порядок вещей, технологию. В противном случае – однако, только случай противный, логичный, единственный.
А вы говорите, что, мол, никакой справедливости нет. – Есть же!, однако. Не много, но есть… Ибо по справедливости-то, по настоящей нас и пороть еще всех ой как надобно. А многих из нас и того больше. А хоть бы и меня, дурака, например. – Знал ведь, что шельма где-то находится, а не кричал… Или не сделал так, чтоб все это расслышали… И еще больше пороть за то, что и теперь тоже знаю её, да только же снова не слышат меня…*** Пороть… Пороть всех… и только пороть…
Или еще веселей станут танцы… А оно завсегда так случится осенью, коли всё лето песнями ты был проникнут веселыми.

***а тут самая жестокая вставочка, с нервной системой не сформированной лучше и не прикасайтесь вы к ней… Товарищ пришел один, очень известный, и очень порядочный... И он рассказал, и показал всем как и чего… и как надобно, а как не надо бы… И же расслышали же!!! – Ну, и распяли Его, что тоже совершенно естественно.
И так это с нами, не с нами ли, но очень крепко и прочно работает. А что говорил этот Товарищ, так тоже известно же каждому, а только же каждый вот так это воспринимать и желает только, а именно - традиционно: - Ну, дык, а я-то же чё?!… и я же ничё… я оно как и все… я-то при чём тута? Я ни при чём тута, я…
Какую же вам, опосля всего этого, надобно пенсию? И тут правильный только ответ, и он один – только заслуженную. Её и получим. Ибо как потопаешь, так и полопаешь. Или …Ах, ты пела? – Это дело… - Таки пойди же и попляши…
Маэстро!, а теперь – музыку!

[кольцовъ]

Так, написал, однако, для созданной не так давно группы товарищей одной. И полагаю, что и здесь это может полезным быть…
Однако, давненько уже, зато оченно правильно сказал один распрекрасный соотечественник наш: …ах, ты пела? – это дело! – Таки пойди же и попляши! – Иваном Крыловым звали этого товарища русского. – И это тоже можно смело отнести к формулировке закона о сохранении… или песни о том, что ничто на земле не проходит безследно… С одной, однако, поправкой, что и на небо сие правило песенное тоже распространяется.
Это я вот всё к чему, - «пляски» наших сегодняшних пенсионеров – это результат их же песен вчерашних. И только так. Да, многие из них упорно… И многие интенсивно, ударно даже… А многие и того на много больше аж, но один хрен – это их песни… песни вчерашние. А сегодня видно какие это они, и какие от этого у них танцы теперича. – Полагаю, заметно, что не особо веселые. И если не видно еще, то давайте поближе приблизимся, т.е. присмотримся что ли…
Если угодно, могу к продолжению этой темы отослать (там это, чуть ниже будет), НО – у нас… тут… и прямо сейчас, здесь – эта же тема… - тема роскошная. Столб атмосферный одинаково давит, и так же давят одинаково законы любые… особенно не думами государственными которые выдуманы.
Вот тут у нас группа. Одна для того, чтоб УДОБНЕЕ было. Изнт ит?! Сие не понятно?! Сие не очень сложно для изнт-ит?! Кому чтоб удобно? – НАМ!!! (и хочется еще ЙопТЭ добавить, но я убоюсь пока, попридержу с этим, и добавлю чуть после). Ага, ну вот…. И чего?
А ведь же – НИЧЕГО!!!
И что тогда?
- НИЧЕГО тогда!!!
Теперь не убоюсь уже… - ЙопТЭ! – это нам надо, это для нас и это мы… И как мы тут посеем, что ли, то так и вырастет… И если традиционное «А чё я-то?» - то и не вырастет нишута… буя… хека… ёк только, или Ёк-макарёк приключится – и ничего не вырастет… Ибо мы или Мы… Или мы – ёк-макарёк. И схерится эта группа за отсутствием надобности ея… А с этим потенциальные и удобства и всё, что с этим связано, - всё ёкнет в никуда обычное. А то есть вялая только текучесть отдельно взятых «а я-то чё?», т.е. вялотекучестей (не то – вялотечек), при естественном моём полнейшем уважении к из таковых каждому… Ну, и разве еще при неуемной скорби моей к этому ЖЭ… Вот так.
А чтобы было не так, нужно-то… всего-то лишь кнопку одну только и нажать… Плюса или минуса!!! Ну, или затанцевать… как это современные пенсионеры теперь и делают. Тут другое лично мне непонятно, - почему они при этом так все ярко и хмуро удивляются….

А это чуть ниже которое (анамнез, как это чуднО на языке у врачей и забавно, но верно обскзывается): Итак, на дворе шестидесятые, а хоть бы и семидесятые или восьмидесятые годы. Песни изо всех дыр оченно даже отчетливые и отважные звенят, что ажно на душе от того приторно. И в части песен, и в части вообще всего, т.е. хозяйствования народного – такая же приторность. Хотя в хозяйственной части разительная разница прогладывается-таки, с частью о нем же песенной. Так, начиная уже подпевать им в самом детстве своем золотом, т.е. начиная вникать, и примыкать к хору «певцов», рукоплескателей, интересуюсь как-то у ближнего (соседа, справа располагающегося): А чего это, - спрашиваю у него, - такое, - «столько-то с гектара центнеров»? И что такое центнер этот и что есть гектар, много это, или сколь это для понимания мал-мал приблизительного? На то сосед мой головой вертит, и чуть ли не взглядом торжественным, передовым, принятым обще… меня не уничтожить на это старается. – Ты, чё, дурак?!- это он у меня так интересуется встречным вопросом и очень логическим. Но, мне же охота знать. И я вопрошаю другого соседа, третьего, пятого… и там у всех одно и то же, а именно - то же самое. И кругом точно так же – взгляды торжественные, открыточные такие, открытые, светлые, радостные, а понимания нет. Сколь там чугуна отлили – сто тысяч тонн, сто тысяч четыреста тонн, сто тысяч тонн в день, в месяц, в час?! Много ли это иль мало? – А сколько надо отлить было, а надо ли было отливать столько, зачем, для чего? – вот этого понимания дурак в моем лице только и желал добиться. И я добивался, но не добился. Зато удивлялся зачем эти дяди и тёти так очень отчаянно все это дело приветствуют, и аплодируют этим словам (достижениям) даже стоя (съезд КПСС встретил бурной овацией…).  Интересовался среди аплодирующих, но и они только крутили своим пальцем свой же висок…

[кольцовъ]

Стих вот, однако, страшный.

Если паровоз не нарочно конечно же,
Отрезал правую вам, скажем, ногу
Вы не горячитесь особенно сильно обильно
Ведь всё-же руки у вас все обе-две таки есть еще
И ухов с глазами у вас, вроде бы тоже еще аж по два
И при том – всё это на голове
 
Если же, с ногою вместе руку вам правую он же отрезал,
То вы и тут жестко-жестко грустить не могите
- Глаза же ухи, и ноздри, кстати, у вас еще есть во наличии,
И как не крутите - всяко их тоже в двойном только ажно числе…
И всё работает дружно, что уже хорошо.

Если при всех этих горьких травмах вы еще и оглохнуть успели
То уже это, как минимум, на много хуже, но все же еще не беда настоящая…
А если ослепли к тому же вы еще на эти свои все оба-два глаза
- То вот тут уже есть повод стать скучным, и загрустить во серьёз…

Однако, на много хуже… На много-много того еще хуже
Когда пребываете вы в жизни со всеми руками-ногами,
Ноздрями и ухами, и глазами целыми, цельными (не протезированными),
Бодрыми и подвижными в многих проекциях, и в полном во здравии
Только без совести вот…
Или (иными словами) когда без Бога в душе вы пребываете на свете белом
А это считай, что совсем без души Вы…
- Вот же беда-то где, братцы мои и сестрицы,
- Вот где беда так беда!!!

[кольцовъ]

По мотивам агитационной заботы о нас (предвыборная получилась статейка, а хотел было лишь пошутить малость).

Что тут сказать, всё и обо всём оченно известно давно… - Давно кругом, или давно полное, или собачье… или вот конское, если кто до собачьего как-то особо брезглив. Но, выглядит всё всяк традиционно именно так. –Мы, мол, хорошие, остальные – дрянь! Мы знаем как и чего сделать, остальные никто и ничего не сделает, и, таки голосуйте за нас!!! – Мы – молодцы, остальные – Давно.  Или, утрированно, но так это примерно (хотя и точней на много):
…Голосуйте за партию ЛГБТ, все остальные – пидерасты!!!
Легко трансформируется в – «Все пидерасты»!!!  - и это, как то ни прискорбно всё именно так!
И всё точнехонько соответствует реальной действительности. – Всё так и есть. А почему?
- Дык… а же ведь просто же всё…  Или как Витя пел:  …и больше нет ничего, - все находится в нас… В нас все ответы на наши же вопросы находятся, - вот где и есть этот камень (бел-горюч) преткновения располагается.
А ну, вот поглядим если… и еще лучше – внимательно.
Глянем мы на магнит, на его силовые линии. На иллюстрацию из учебника физики, обыкновенный учебник, обыкновенной же школы, обыкновеннейшей физики. Сверху там у него полюс Эн, а снизу Эс. И из одного из них прямиком во другой идут силовые линии. Если магнит прикрыть сверху бумагой, а на неё сверху посыпать металлической стружечкой мелкой, то мы эти силовые линии сможем увидеть… - Стружка сориентируется в соответствии с ними. Если магнит разбить и с его частями проделать этот же эксперимент, то ничего принципиально не поменяется. Линии будут такими же, - из одного полюса и во другой, и иного нету пока. Так же и с вопросами нашими, - если они исходят из нас, то в нас же содержатся и все ответы на них;  Они как бы на нас все время замкнуты. И если мы в себя поглядим, ну это если так очень внимательно, то обнаружим всяк именно это. Нам более интересно, что происходит именно с нами, с нашими силовыми линиями. – И в этом весь фокус. - В этом причина любой несправедливости, и наших негодований по большинству из поводов.
Если общество состоит из таких «магнитов», то любой его член – точно такой же магнит. Зачем удивляться и негодовать, что некий «магнит» у власти «магнитит» все блага под себя только? т.е. остальное его на много меньше магнитит (волнует). Оно ему важно лишь чтоб сохранить свое положение в этой власти. Но, что же тут удивительного?! А разве ваш магнит собственный направлен в какую-то другую сторону? В сторону ближнего, ближних (тут, конечно же речь не о близких родственниках)? А если так это, - то вы Дурак, батенька или дура (матушка). И это не рационально… То есть растрачивать ресурсы собственные не для себя любимого, хотя чаще всяк горячо любимого. На себя растрачивать, а то и со стороны эти ресурсы притягивать (магнитить) – это рационально как раз. Это просто, и ощущается на уровне арифметическом. И на этом же арифметическом и упрощенном уровне всем почему-то хочется, чтобы кто-то (обычно власть имущие) заботилась бы о них, таких хороших. И хорошо чтобы они о них хороших заботилась. А это абсурд же… Абсурд ожидать этого от обыкновенного магнита, у коего все силовые линии из себя выходят и на себя же и сходятся. Разница лишь в силе магнита, ловкости его, проворности, расторопности, и количеству совести. Где последнее (совесть) – категория не магнитная, а категория скорей дурацкая, потому как она не рациональная. Она истинная и иррациональная. От того и дурацкая только.
Дурак, а не рационалист может жизнь свою положить за ради други своя, на то и дурак он. За то и удивительные эти таки люди, и очень люблю их, таковых и уважаю. С многими знаком даже лично, и тем горжусь, тем и жив, собственно.
Вот и религия наша, дурацкая в этом плане, ибо иррациональная. А от этого же и истинная. И суть её как раз в том, чтобы линии все силовые не сходились бы на самом себе (на себе любимом), а простирались бы к ближнему, или к Богу… главное же – не в себя чтоб блага устремлять…
И чем больше дураков таковых в обществе будет, тем и больше шансов будет у общества стать обществом развитым. Ибо общность особей (магнитов) ссредоточенных на персонализации собственной, и зачастую даже в ущерб другим аналогичным особям – не есть, и никогда не может называться обществом. Так же как и индивид любой этой, такой общности не может быть Человеком, или человеком образованным. Если слово «образованный» понимать, как это понимать следует, т.е. созданный по образу… и подобию… Полагаю понятно по какому образу и подобию. – для подобия с иррациональным индивидуумом, или дураком, при полном, полновесном, полноценном к таковому уважении.
А покуда не так это… Ну, это всё. Покуда общество никакое не общество, а общность только, с магнитами… одни из которых проворные, а другие – магниты унылые, не проворные и очень недовольные той проворностью первых – не будет толку из любых выборов. Ибо выбирать приходится из магнитов. И выбираются обычно магниты проВОРные именно (вороватые) поскольку они же и более ловкие, проВОРные, пронырливые… При том, каждый из оных «звонит» на всю округу, что он именно же ДУРАК, и он будет собой жертвовать будучи избранным, для других, для ближнего, для товарищей... коими никто до сих пор так бережно не занимается.
Вот такие дела, товарищи. И уже вы решайте за кого и как голосовать вам, а толи и устремления свои устремить в сторону таки образа и подобия… То есть – образования. Приложить усилия, дабы общество стало более образованным. И да пусть уже будет так!
Дураки победят, или не будет ничего… и никакого общества, тем более развитого… О чем так долго и упорно обещали большевики… Да что большевики, все сплошняком подряд… умники… не Дураки.

[кольцовъ]

На злобу дня.
Зимою скотина любая не так весела
Зимою не так эта скотина и дружна, и прекрасна
Особенно же если без сена она
Ибо же скучно лютой зимой
Этой веселой скотине без сена…
 
Стих-то уж больно ёмкий получился, и тоже очень классический такой.
И соль же в стихотворении есть самая при том настоящая, и ко жизни полновесной призыв, и устремление в сторону радости…. - ты понимаешь...
Если будешь исполнять, то знай, я назвал его "На злобу дня"... ну, и что это обыкновенный такой сочинил и великий поэт, или из современных поэт и песенник.
А ить некоторых черствых душ не занозят стихи в виде высокой поэзии, пусть и даже очень злободневные... и такие проникновенные, тонкие.
Если в стихотворении подразумевать человека под общим термином СКОТИНА, то и здесь сермяжная правда жизни так и сквозит чуть ли не из каждой строки, слова, буквы… - обычное дело для произведений великих.
Понятно, надеюсь, что и под «сеном» подразумевается нечто как минимум высокодуховное только, чистое, тонкое и изящное...

[кольцовъ]

Вопрос(Ы).
Трепетно и нежно любя меня
Любимая и тонкая жена моя
Ласково, но громко так зовет быком, оленем,
Козлом, лосем, свИном и кабаном меня…
И вот оченно острый вопрос к вам у меня:
Кабан же и свин – это же ведь одна и та же …йня?
По-моему, же таки – это как раз-таки одна и та же …йня.

И вот разве «сволочь» еще – красивое ли это животное?
А толи же оно на этот счет оченно даже красивое?
А так-то, мы с нею оченно, конечно, трепетно любим меня.

[кольцовъ]

Премудрость.
Один очень известный муж сказал так однажды:
- Думай о смерти, - весьма неплохо так, и он это сказал тогда…
Другой, знаток ЖКТ и ЗОЖ, добавил, учитывая знания свои:
 - О еде думай, еду вкушая,
- Думай о химии, если занялся ты химией,
- Ты о хорошем думай, коль хочешь, чтоб хорошо все было…
И только о гребле ты должен думать вообще, т.е. всегда
Ибо всегда в этой стране очень великолепной и нашей
Отгребленным ты можешь быть всегда, везде, и не взирая на…

[кольцовъ]

Откровение, которое снизошло.

Я старый солдат, и не знаю слов любви
Но, когда я увидел в раскаленной зноем, пустыне
Фиалку нежную в Вашем лице, о, мадам
То тут же понял,
Что «борозды не испортит» - это не про меня…


Успокоительно-умиротворяющее.
Я Вас не смею разочаровать, мадам
Поэтому Вас очаровать осмелиться я не посмею.


Признание.
О, мадам, я просто чертовски как необычайно хорош
В любой постели
Особенно же в своей
Особенно когда я там сплю
Зубами весь развернутый ко стенке


Вопрос.
- А нет ли часом у Вас, барышня, презервативов?
А то, знаете ли, так поиздержался в дороге,
И так растроган в этой связи,
И так красотой Вашей тронут,
Что и назначать свиданье Вам
В указанных обстоятельствах
Ну, совершенно никак не решусь…. О, мадмуазель.


Советы бывалого
Вы не знаете, что и как делать с девушками?
Не отчаивайтесь, друг мой, сейчас научу
- Вы дотяните прежде лет до шестнадцати
И если так и не будете знать –
То обратитесь к врачу

Робеете, стесняетесь девушек?
Особенно же красивых?
- Таки не волнуйтесь….
- Вы проживите с самой прекрасной из таковых
Лет этак хотя бы с тридцать, а то и все сорок
И все наладится само собою как-то по этой части.
- Вот вам ей Богу, сам…, на себе проверял.


Прекрасное.
В прекрасной даме все должно быть очень прекрасно
Глаза, голос, губы… наряды… ум утонченный тоже
И ….,  и …..
И так же продольный и поперечный шпагат.


Нет.
Нет ничего лучше
Животика вашей прекрасной фиалки
К тому же наполненного детками
Вами наполненного…
- Эх, - и хорошо-же…
И то-то же как хорошо же…
- Нет, - оченно как хорошо!

И вряд ли есть что-то лучшее, чем наполнять… и наполнять его…

Путь к сердцу мужчины лежит аккурат через этот такой вот живот (шутк.)


Вопрос.
Есть ли у Вас, о, милейшая из прекраснейших дам, вода хоть бы немного горячая в доме?
А можно ль прийти в этой связи к Вам и искупаться тогда?
… - Хм… (или иной несколько ответ этой прекрасной барышни).
Ах, как приятно после этого да душ принять.
                                                                                              (После этого «Да» душ принимать)



От сердца.
Оставьте же наконец Вы все эти штучки женские ваши, мадам…
Хотя нет, одну из них я, пожалуй, возьму наконец прямо сейчас.                    (на конец)
Не на долго. Ну, да - одну штучку точно возьму.


Комплимэ.
Ах, если б я мог рассказать Вам, мадам, какое у Вас просто прекрасное это…
Но, я старый солдат, и могу лишь продемонстрировать Вам какое оно у Вас там оно.


Из наблюдений.
Если бы рыбки размножались бы не икринками…
То баклажанам и кабачкам пришлось бы и еще тяжелей


Десертное.   
- Позвольте, мадам, мне хоть бы совсем слегка подержать Вас не долго за талию…
- Всегда пожалуйста.
- Вот только Вы сядьте, пожалуй, предварительно мне на живот…

[кольцовъ]

Стихи
Я старый солдат и высоких слов о любви я не знаю
Но когда в обжигаемой зноем пустыне увидел фиалку нежнейшую я
Так, вполне по-солдатски удалось мне смекнуть и прикинуть…
Что никак не оприходовать, пожалуй, этого дела мне не снимая трусов.
                   - Нет, не совладать мне с моим замыслом незамысловатым трусов не снимая
                    - Ах, нет, простите, - рейтузов, конечно рейтузов, мадам.


Романтическое.
Мадам, Ваш этот купальник…
Ох уже мне этот купальник Ваш чёртов, чёрт бы его бы побрал…
- Прелестный, и просто же чудо как натурально хорош, этот купальник Ваш! О, мадам.
И цвет, и размеры и так же форма фасона его… - всё на месте
В нем Вы прекрасны, мадам, - фиалка нежная словно бы…. 
- Вы – Нимфа, Офелия! Ах. – А толи уже застрелиться пойти?… а толи прям здесь?
- Отдать жизнь свою за красоту за такую.
Да… но только же я - старый солдат,
И изможденный путник в раскаленной пустыне,
И слов высоких любви я не знаю… как и не знавал
И я в этой связи имею веское предпочтенье -
Производить наблюдения красоты этой очень красивой,
Как бы что ли немного…, и все же чуть да отделенной от Вас,
Лучше валяющуюся неподалеку,
И еще лучше прямо поверх моих, незатейливых, синих военных трусов.


Пророческое.
Ах, мадам, если б Вы знали меня
Да хоть бы и совсем немного
То непременно отдались бы….
Вот так вот, - сразу же… вот Вам ей-ей
Кому ни будь,
Предпочтя меня позабыть
При том еще и как можно скорей.

[кольцовъ]

О нехорошем (жестокое)
О, мадам, как же мне нравится это всё…, ну, вот и это… и это
Одно только смущает несколько, - это то, что Вы не мадам… о, мадам.


Мирно
…так это… в поезде едешь….
….глядишь в окошко…
….
….
- так хорошо                                                   (на душе)
- и до того ж хорошо….                                    (на душе)


Стул.
Так это… ночью в лесу тихо-тихо
И небо… и звезды…
И ветерок еще…
Только чуть-чуть чтобы,
Теплый такой… и приятный
Летний… Ласковый
Или осенний….
Или весенний…
Такой вот ветерок
И только чтобы совсем небольшой.
Сидишь, срёшь…
И до того ж на душе хорошо…
- Так хорошо….
На душе, что уж… Да, уж...

[кольцовъ]

Хорошо.
Бывает так - метель закружит, завьюжит дерзко
Или гроза, к примеру, набежит… и гром к-а-а-к долбанёт…
Или, наоборот…
- Так до того ж на душе и мирно и спокойно…
- Всё хорошо…
Когда у Вас хороший стул.


Зря.
Вам кажется, что Вы мной не больны…
Мне кажется, что я Вами тоже не болен…
- Зря….      – Скучно это.
- Эх, и точно - скучно….

Решительное решение.
Я – изможденный путник пустыни, мадам
И я – старый солдат, слов о любви совсем не знающий …
Но, когда я увидел… в иссушенной зноем пустыне
В Вашем лице нежнейшую фиалку, мадам,
…!      ?     ! ! !
- Срочно полить!… и при том под самый под корень!
 -Да, - именно в самую середину куста… срочно полить!
- Словно взорвалась мина под каской
На старо-солдатской моей голове, о мадам...

[кольцовъ]

Было дело.
Я тобой не болею боле
Я тобой уже переболел
Никакой уж не чувствую боли
Хоть от боли чуть было не околел                                                   

Всё по-прежнему, ничто не ново
- Как и прежде, и весел, и смел
И один лишь вопрос пустяковый                                                                     
- Жив ли я, раз тобою уже отболел

[кольцовъ]

Хорошо.
Хорошо когда хорошо тогда
Тогда хорошо – когда хорошо
А когда тогда очень хорошо
Хорошо тогда, даже оченно

И когда тогда, хорошо когда
На душе тогда славно делатца
А когда там так только делатца
То и есчо лучшей тогда на этой душе