Форум выпускников КИИГА
Март 29, 2024, 04:40:22 *
Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
Новости: Спасибо спонсорам за поддержку сайта.
 
   Начало   Помощь Поиск Войти Регистрация  
Страниц: 1 2 [3] 4 5 ... 40
  Печать  
Автор Тема: Бойцы  (Прочитано 247209 раз)
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #562 : Март 01, 2023, 07:12:53 »

Резюме:       
       Боров-хорёк – быко-хряк обыкновенный, сельский, обыденный, в некоторых местах сомнительный, скромный,  гиперчувствителен к чувствам голода, холода, юмора и прекрасного. По части прекрасного пола разборчив, по части отсутствующего пола, а также и измененного, низменного не толерантен, быкует, ругается и ажно копытом бьёт.
Роста, веса, возраста, небритости и умственных способностей средних. Внешне чертовски привлекателен, особенно же изящно хорош изнутри. На ощупь тёплый. В отношениях гладкий (не скользкий), однако и не без шероховатостей, к еде неприхотлив. С руки ест, в руки идёт, к лотку приучен. При поглаживании за холкой радуется и похрюкивает.
Недостатки: Пожалуй, что завистлив немного, - отчаянно, - говорит, - жене собственной я душевно завидую,  - до того ж и повезло же с замужеством девушке.
В общем – советую.
Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #561 : Февраль 20, 2023, 14:27:44 »

Есть такое выражение - "Пути Господни неисповедимы", т.е. есть многое, нам недоступное, нечто большее нежели мы можем даже представить себе. Так обыкновенный какой ни будь, незаурядный, навроде меня адепт, плохо шарящий в, например, школьной физике, возьмет как-то да и откроет закон Относительности... Тем она и  хороша, эта жисть наша. И еще раз подтверждает утверждение, что не надобно судить. - Не судите вы и да не судимыми будете (так где-то). Ибо ж не дано нам знать когда что и где пригодится. Так в фольклоре любом - не ешь меня, типо братец Иванушка, или Иван, мол, дурак... - я же тебе есчо пригожусь... Или такое где-то того же, туда... или иной раз не ждешь откуда, а оно возьми да и прилети оттель именно.
А что помню, так это дело не хитрое, то не моё (талант наверное), но данное мне, временно, и незаслуженно... Хотя давшему видней, видимо. - Так думаю. Рад, что кому-то да и понравилось. Знамо не зря тыкал пальцами. - Всем добра!
Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
Станционный смотритель
Иногда захожу.
**
Offline

Сообщений: 70

слон


« Ответ #560 : Февраль 20, 2023, 11:04:26 »

!!!  Классно передал атмосферу. Заскучал по тем временам.
 
Кольцов неужели ты на самом деле помнишь номера комнат?
А это в комнате у Зайца и Пети было как раз, в триста одиннадцатой, а толи в триста девятой, в шестёрке.***

Я не помню ни по 5-ой ни по 7-ой общаге.

Спасибо, Дмитрий Александрович
Записан

1979 МФ 6 гр Сергей. А/к "UTair"
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #559 : Февраль 18, 2023, 11:01:32 »

3
Ну, посидели, попраздновали, повспоминали… Еще попраздновали и посидели. Пошли за подробностями. Толи нашли того Диму, а толи и сам он к нам пришел и нашелся. Нормальные они тоже парни были, из Ашхабада они. Сам-то Дима – ровесник наш, вроде бы с ФАРЭО*** был. За брата же его знать ничего так и не знаю я.
ФАРЭО*** - факультет авиационного и радиоэлектронного оборудования.
Как и положено, и по серьезному чтобы всё, пошел Комбат один с ним разговор разговаривать. – Драка нужна, - так ему наш Комбат говорит. Очень нужна, или не получается, не укладывается…  ну не должно же так быть, чтобы разбита морда лица была всмятку, а драки не было. А Дима ему, да хочешь если – меня ты бей, и вот он я… - Говорю же, - он вполне нормальный пацан был, нормальный парень, и говорить нечего. - Не, - говорит Комбат на это его «бей меня», - бить мне тебя несподручно совсем, не честно это, и это не будет есть правильно… А только драка нужна. Посему ты, вместе с братом с твоим, или еще пожалуй лучшей еще кого ни будь прихватите, но чтоб только те драться умели бы, двух-троих каких ни будь… парней в общем нормальных. А то ж я ж не садист, но мне просто очень эта драка нужна. И в пятнадцать часов, в этом здесь нашем в спортзале «игра», а то есть встреча во рукопашную. Всё честно только, без зрителей, и все по-хорошему. Форма одежды спортивная, лёгкая, лучше чтоб выкинуть не жаль было потом, обувь удобная, разминка там, ну в общем, чтоб все чин-чинарём, ну и достойно чтоб.
Взял Комбат у меня ключ от зала. Я же вторым был, сразу же после Михалыча по этой же части, и ключ у меня был тоже свой, собственный. А сам зал располагался практически напротив «сверчка», в том же цоколе нашего же общежития.
В общем пришли они, но сколь их там было, как и чего, про это не знает никто акромя них самих. Неудовлетворенным пришел потом наш Комбат, сожалел, что драться толком не умел из них почти никто. А бить их, не умеющих драться у него совсем никакого и не было умысла. Драки он жаждал, а не избиения.
Правда «стеклях» они притащили, как и договаривались, и на том, собственно и пришлось всем нам успокоиться. Да мы-то и так были почти все спокойными. Но, приняв успокоителя успокоились и еще более. Продолжилось наше долгоиграющее празднование, а билеты стеклянные те, оченно даже нам кстати пришлись. И на том, кстати, и отдельное им спасибо всем. Включая, однако, и самого Фиса, таки, получается, что поучаствовавшего-таки в нашем том празднике

П.С. Уже ближе к времени обеденному выяснилось, что картоху нашу в мундирах так и не удосужился никто подсолить. И это получается, что еще аж с прошлого года стоямши она несолёная. А еще чуть попозжа обнаружилось, что и газ под казаном тоже забыл кто-то включить даже, не то чтобы выключить. Потому блюдо праздничное осталось не съеденным в разгар праздника – и чем же это не отдельная радость была всем нам, там собравшимся.

18,02,23
Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #558 : Февраль 18, 2023, 11:00:27 »

2
Как лично я там оказался я очень точно не помню уже. Помню темно там всегда было, и здорово, и музыку помню… и еще весело.  И хорошо так это… А там у дискотечников коморочка-то отдельная их очень маленькая, тесненькая такая… была… И вот, гляжу уже Комбата несут… и чуть ли не вперед ногами, и как будто бы неживого почти… И что не стыкуется во голове у меня – суета какая-то, нездоровая, подозрительная, - что и еще более не стыкуется. – Вау! - что за диво, - думаю, дивное... – Ну и дела!…. Иду туда, видимо. И вот, среди движения этого, Михалыч наш** проявляется, не то возвышается. А он высокий такой, здоровяк, и он каким-то товарищем маловнятным в вытянутой над собою руке так это маленько размахивает, не то бережно, не то и наоборот совсем, очень небрежно так.
** Михалыч наш – то наш Серега Михайлов, большой спортсмен номер один среди нас по части железа, не культурист (ибо тогда такого средь нас практически не было… видать из-за нехватки пищи культуристической, а химией мы еще не злоупотребляли тогда). Он же Маталлычем был из-за этого, и командиром четвертой группы, но уже по другим соображениям.
А тут товарищи, много их, и тоже с теми же чувствами, очень не нежными. – Ярко желают они этого типа предать скоропостижной анафеме, и самосуд учинить, не то уничтожить просто его же или безжалостно. Но, Михалыч типа этого им из волосатой и крепкой руки своей не отдает, не выпускает его он. Он слегка так, чтобы видать не повредить стены общажные, и чтобы не замарать их, аккуратненько бьёт этим товарищем то тут то там в разных местах. И все это поверх голов происходит собравшихся. И он его где-то в районе груди того и живота железною хваткой пальцев своих так это неделикатно придерживает. Но, в руки этих собравшихся выпускать того невнятного хлюпика не спешит он. – Толи он думал тогда, - так мне тогда подумалось, - что ли просто голову тому взять, да и оторвать на всякий случай? А толи оторвать из него только руки и ноги, а уже опосля отдать иным воинственным страждущим? Далее я засмущавшимся стал, а толи Комбата пошел сопровождать и тут где-то память взяла моя да и маху дала, или говоря проще выключилась, не то дуба врезала. А не то просто-таки перегрелась она и такого тока нагрузки не сдюжила.
 Ага… А теперь, значится, вота чего. Это включается уже память во мне, потихонечку. И… (тут многоточие, - медленно она включается, прогревается видимо). …И вот он тебе, знакомейший мне пиджачочек, ога - серенький. Ба(!), да это же мой, аккурат, пиджачишко, ну да - всё так и есть… И это ж Комбат тут же прям, рядышком… В пиджачке. – Тоже точно. И все так хорошо, всё мирно так, тихо спокойненько… Ночь на дворе. Только вот свёклы много. - Количество свеклы этой совершенно недопустимое, непотребное. Ну, да – свеклы очень много, пожалуй, что на много больше обычного.
- Да что же ты будешь делать-то, а? – так я думаю. – Куда её… тут… Навалили-то столько?!… Свеклы этой, мать бы её… - кругом свекла…. - Ан, нет, тут вона же не только свекла… - Тут вона, гляди-ка же ты, тут и колбаска встречается… иногда… горошек зелененький попадается… И еще чего-то, и много всего, и даже оно это всё вполне себе очень съедобное. – Пробую на зуб. – Вкусно! – оказывается. Ну, да… Нормально так вкусно. Только со свеклой как-то это, не очень привычно. Ну, и Комбат тут-же, тоже уже ворочается. Вместе со свеклой. И в свёкле весь. И свеклу эту по пиджачку моему дальше размазывает.
А это оказывается мы под столом с ним оказавшиеся. И оба лежим тама, значится. Нас туда, видать по всему, вместе с ним заскладировали… Это значит прибрали бережно. Ну, это чтобы мы промеж ног у людей не мешались бы. И мы так и сделали с ним… по всей видимости. И мы никому не мешалися. А стол-то у Пети с Зайцем не простым же ведь был. А это в комнате у Зайца и Пети было как раз, в триста одиннадцатой, а толи в триста девятой, в шестёрке.***
***Шестёрка – шестой гуртожиток (общежитие) Киевского, ордена трудового красного знамени Института Инженеров Гражданской Авиации, имени шестидесятилетия образования СССР, вот это что.
А он был как стол в железнодорожном вагоне, в купе – одной стороной своей он петлями был прикреплен к подоконнику, вполне надежно. Другая же сторона опиралась на деревяшечку, на упор. – Очень удобно. И в нормальной-то, в мирной жизни простоял бы стол этот лет эдак с сто, или никак не меньше, и ведь же стоял же ведь он… Но, тут его, видимо, кто-то из нас задел слегка и во сне… и по чистейшей случайности, и по его ноге-опоре этой. А на столе-то яства томились немыслимые. Это огромная часть разных блюд-разносолов из «Сверчка». Да, это они сразу же после трагедии в стиле «Шекспир» прямиком сюда, значится и перебравшихся. Толи в честь поздравления нас, а толи в счет отступных за случившееся. Точней уже и не помню. Помню только, что было весело, т.е. обычно, вкусно. То есть обычные, как и всегда приключения. Со свеклой все же, пожалуй, перебор был. Ну, да определенно со свеклой переборщили, а так – всё хорошо, и вкусно очень.
Ага, зашевелился Комбат, и просыпается. Оба красные, в свёкле мы, и множестве иных разных блюдах, т.е. украшенные, оба вкусные и красивые. Правда нос у него не красив очень. – Очень разбит этот нос у него. Поднимаемся, мы ж на полу спали, под столом этим, под необычным и импровизированным... Ба, да тут еще и на подоконниках полные подоконники разных закусок и вкусностей, - красота! Нет, - красотища же!
Но, Комбата одно интересует – кто, чего, как и когда все это сделал с ним?, не с салатами.  А именно же надругался над ним… - Он не помнит. Ну, и я тож не особенно.
А дело так было. – Присели они это в тесной коморочке у дискотечников, парни наши, что к Фису пришли. И поздравить его чтобы с праздником. Фис там дискотечит, а тут, значится, праздник на котором он так желал быть, празднуется. Он снизошел до него в нашем лице, в лице бойцов праздничном. Моего то лица там вроде бы как и не было, а толи и было оно там, - не помню я где было тогда моё лицо, праздничное, но вот почему-то не помнящее. Ага, сидят ребята, а тесно же там. Ну, и празднуют, веселятся, и шутки юмора шутят. А тут дрыщ какой-то, словно бы из езды да на лыжах (говоря образно), или как с горы хек (говоря утрированно) в двери просовыватца… А ему, дескать, закрой же ты уже дверь эту ту, о уважаемый… Ну, или иного пошиба слова более крепкие были ему о том сказаны. Ибо дует же, да и тесно и так… Да и, что всем очевидно, - молод ешшо. А тот и взаправду был молод очень, но как на зло был он там отнюдь не случайным товарищем к его же несчастью. А то был брат Димы. Сам же Дима был одним из дискотечников. – Вот это какой был серьезный тогда расклад. А тот тщедушный, молодой этот который, возьми сдуру, да и не то обидься, не то и еще хуже – возьми он да и разозлись словно бы… в общем хватает бутылку он и бросает ея в эту дверь, им же и приоткрытую… и… и попадает аккурат в ноздри Комбату. Комбату нашему!!!?? Во переносицу!
А так, для информации. Это Лису нашему тоже бойцу нос ломали. Но то на втором курсе еще, в новогодние тоже празднества. А, толи он тогда как-то и сам поломался у него, - никто того ведь не помнит же… - тоже ведь были не в шутку спраздновавши. И мало ли, шёл человек, малость устал, стал запнувшимся, упал, чьёрт побьери, очнулся, - гипс уже… - Просто же! Но и за это есть цельная полновесная и отдельная рукопись, коли охота то и ознакомитесь.
Но так…,  чтобы Комбату кто-то бы нос бы задел… - Да никогда же… Тут и кубинцы-то боксеры и негры, и те Комбата оченно недолюбливали по этой части. И даже Хирон, один из наилучших из них, кубинец, боксер и негр так говорил про него: не-е-е, не-не-не, с Аликом я не хочу ниуя драсца, не-не-не ниуя уля… Унио он ошщьень бьет очень сильна и наглухо, и я нихаджщю... ниуя… И он наотрез отказывался спаринговаться, и даже несмотря на то, что в перчатках и по спортивному, по честному то есть, в холле, а не по злобЕ, чего вообще никогда не было. А уже те, кто не знал, или кто не побаивался спаринговаться падали как домино, особенно же если их, таковых бело несколько. А тут нос разбит… И не у кого ни будь там, - у Комбата! – Видать очень по месту пришлась ему та бутылочка, ну а тот и не ожидал, разумеется. В общем молодой этот, брат Димкин «страйка» выбил на раз… первым «шаром» и единственным. Благо же Михалыч его первым из толпы выхватил, не то выудил. Хотя, собственно были бойцы в общем не на столь кровожадные, разве что по растерянности и неосторожности могли бы, конечно и учудить лишнего. А так Михалыч его на своей руке вытянутой в общем-то и уберег от расправы, и повреждений тяжких этим не причинил он ему. Он его только об стену побил малость самую, а потом уже и отпустил по добру по здорову, когда эмоции первые мало-мало развеялись.
Ну, мы с Комбатом, оба проснувшиеся, во порядок себя привели быстренько и даже малость свеклу сгребли в кучечку аккуратненькую. Тут бойцы кто проснулся из тут же валявшихся, кто прибыл из освоясей соседних и снова начали праздновать. А и чего же еще…праздник же. Только Комбат оченно грустный сидел. Самая досада, чего и не уживалось в нем и не укладывалось, что драки-то никакой не было, а нос разбит и самым при том злодейским способом. И это жуть самая. Вот если бы хотя бы драка была б, то и не обидно бы… и по-честному, а тут так, не по-людски как-то. В общем не складывается, и не спокойно ему, и ему сильно не празднично, и не празднуется
Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #557 : Февраль 18, 2023, 10:59:41 »

1
Да Фис тут, ты понимаешь ли, не удержался, взял как-то да и наружу вырвался.
Фис, и новый год, и сверчок. Или сказ про то, как Фис хотел с бойцами новый год спраздновать.

Эндак… и что вам сказать, дорогие друзья… - это был крайний «новый год» из, в то наисветлейшее время, с нами случившихся. И то-то же он и был, ну до того же хорош. И вот как это все было тогда.
Фис – это нет, не журнал это ФИС, что означало Физкультура и спорт, а это был промеж нас некий товарищ такой. Сергеем Фисенко, значится звали его. И даже из того то любопытно, что проживали мы с ним некогда по соседству, а именно же во соседних комнатах, одного и того ж общежития номер один, нашего же, институтского, в Киеве. На первом курсе то было, о как, соседское то проживание. Мы тогда там вместе с Аликом проживали, который из Новосибирску, с Тёричем нашим с Челябинска и еще одним Игорем, во триста тридцать первом наироскошнейшем нумере. А по соседству значится, Фис этот и жил, вместе со Владом Жаровым, Максом, и Шурой Тертышным из двенадцатой группы. – Вот всё это так точно и было тогда. А Фис занимался гимнастикой. Такой это спортивной гимнастикой, и я очень всегда уважал таковых, т.е. гимнастикой такой занимающихся, хотя я ему об этом и не говорил никогда. Ибо знавал я не понаслышке каково это, когда ты такими труднейшими делами занятый. Большего о них я особенно ничего и сказать не моги пока, а толи больше пока и нечего. Ибо они все учились на первом потоке, не то и втором тоже, а мы на третьем, вместе с Игорем, который из Сатки был. Но, да не в этом дело.
А дело в том, что таки уже когда практически мы все доучились, и чуть ли не стали мы уже инженерами, то вот, в канун праздника новогоднего возьми, да и так скажи этот Фис Зайцу нашему*.
* - Заяц наш – это, конечно же, тот, который и надобно Заяц наш, разлюбезнейший. Еще же точней – это Зайцев свет Игорь Владимирович, он же чистейший и круглый отличник учёбы и он же наш брат-алкаш, то есть Боец… друг и товарищ истинный… с спиртными напитками, то есть борец.
Он ему там это сказал так приблизительно: Тут вот же дело какое, о Заяц. Ходят по свету белому слухи, что де очень интенсивно и празднично празднуют там это… дело…. у вас это… в среде бойцов праздники. И аж до того ж и смешно о том сказывают. И вот я хотел бы во том поучаствовать. И то есть всерьёз чтоб подкрепить эти доводы веские, или же начисто их опровергнуть решительно.
- Нутк… - на что ответил ему это Заяц наш, чуть, а еще скорее не чуть, но вполне себе пьяненький. - Это оно завсегда хорошо, если так это - отвечал ему Заяц наш. И если ты, ко примеру, человеком слывёшь не озлобленным, то завсегда нам такой очень даже товарищ сгодится вполне. Что означало, мол, милости просимо ко нам и прямиком ажно до шалашу нашого. И так же примерно ответил бы любому любой иной наш боец, или алкаш промеж нас в те времена затисавшиеся. И так сказал еще, что у нас без формальностей, без помпезностей и без приглашения. Входные билеты стеклянные, и обо всех иных инсинуациях, как то место и время встречи, мол вас-нас известят дополнительно. Ибо нет на сей счет есчо никой информации, включая и даже мелкий намек на неё оную. Однако есть таки одна ясность ясная, это что чем не больше входных тех билетов, тем оно и завсегда премного радостнее.
И на том они и договорились. И Фис, видимо даже обрадовался. Правда о договоренности этой Заяц, который был наш, забыл, и скорей всего сразу же начисто. А и чего вспоминать, когда двери открыты всегда, а ко хорошему человеку оне и вовсе все настежь распахнутые. Ну, и тем более он даже заикнулся как-то об этом же, и бойцы отозвались вседружно, что это всё, а особливо во части билета стеклянного – правильно, именно, и подобающе. – Товарищ с стеклянными… (если у него это не только глаза таковые) нам завсегда очень мил, как и столь же приятен был.
Шло время и мы потихоньку готовились. Не то, чтобы сильно, но как обычно… готовились. Мы ж постоянно готовились, и частенько вполне были вполне готовыми (читай готовальнями). А именно же – это от всей неуемной и безутешной дури своей. Мы взяли, затарились. Много взяли. Ну, чтобы  потом бы в просак не попасть. Чего никогда не было, не было… (здеся два раза написано, и это не ошибка от невнимательности)  а тута вдруг бы и опять приключилося бы. Ну, не было еще тогда перебоев с спиртными напитками. Но, все-таки так ведь надежнее. И за две недели примерно до праздника мы и затарились. После чего, посидев совсем не долго в ожидании торжества, решили… решились попробовать… по чуть-чуть… А вдруг ненадлежащее качество? А вдруг да там подвох какой ни будь в час столь ответственейший? И мы по чуть-чуть все конечно попробовали. А дня через три примерно, всё, как это ни странно, закончилось. – Мы финишировали за чуть меньше чем две недели до финиша! И мы еще тогда раз затарились, - не с пустыми ж руками встречать праздники?! Снова выждали время некоторое… (пока из магазина шли, пока раздевалися, руки там мыли и т.п.). Ну, и так далее в общем, всё как и обычно, с шутками и прибаутками, организованно-хаотически. А Фис между делом прочувствовал как-то, что Заяц забыл пол него, и он его опять пытает и спрашивает. Мол чего, где и когда намечается? А Заяц ему – мол, нет, не забывчивый я, помню, и сообщу… когда выяснится. А как хошь если, то и айда прямо счас, ибо мы и так все тама уже и того уже, и того-этого, и то есть в празднике, в стадии празднования. И ничего нового я тебе пока не сообщу, ибо же нет на сей счет пока нуваащще никакой информации. И так-то, конечно же, прав был в том Заяц наш, - никто ничего за «где, когда и как» нуващще прямо ну вот ни разу не знал еще. Разминались мы, и мы дегустировали. Жизнь продолжалась, и мы веселились по этому архи важнейшему поводу.
А время шло. И Фис продолжал волноваться. Нет, не то, что, дескать, обманут его, нет… но, мало ли, вдруг да и позабудут, а хочется же… Ну, говорят всякое, а то посмотреть и… убедиться, или же опровергнуть чтоб… Шло время, мы разминались, сминались, затаривались, праздновали, дегустировали, радовались. Фис волновался все чаще, серьезнее, спрашивал Зайца, обычно пьяненького. А тот заверял его, говоря то же самое, просто не было еще никакой, ни малейшей известности. Так происходило аж до самого до тридцать первого до декабря. А уже тридцать первого декабря… А тридцать-то первого декабря оно, аккурат, и случилося всё. Сразу ж скажу, не томить дабы чтоб, что ни с местом, ни с временем, ни еще с чем ни угодно ясности так и не наступило. Она наступила в аккурат, т.е. одновременно с наступлением этой всей ясности, вот это как примерно тогда все и случилось у нас.
Доселе немного аки обычно пьяненькие ровно в пятнадцать часов местного времени стали мы уже праздновать тот самый «новый год» официально, т.е. так это… как это положено, или с размахом, с размахами, с огоньком, по настоящему. Ведь именно в это время начинался новый год на Камчатке, а ведь же были среди нас и камчадалы же. Ну и мы, не камчадалы которые, были им неуемно по этой части идейно сочувствующими. Праздник начинал набирать обороты нормальные.
Фис еще несколько раз поинтересовался, и Заяц, видимо столько же раз заверил его, что опять снова нет этой, чьёрт бы её побъери, ясности. А дальше там Владивосток, потом Сибирь восточная, а потом западная, Иркутск, Новосибирск…. В двадцать два местного спраздновали по Челябинскому, сам-то я же аккурат из Челябинска. И вот, сразу же после Челябинского, решили-таки обзавестись уже и закуской… ибо ж оно ж и пора бы уже. Ну, чтобы для праздника, и когда-то же надо ж уже. А то праздник жеж ведь, а у нас из закуски практически ничего, а то и на много меньше еще, если не считать пива, конечно. В двадцать два и примерно еще минут десять одиннадцатого вышли мы на кухню гурьбой всей не детской своей, с целью, значится, на перекур, ну и заодно обустроить блюдА очень праздничныя… А тут-то, на кухне, на всех двух на плитах и во внутрях тоже их уже всё и у всех доготавливается… уже дотомляется… праздничное в общем благоухание… да такое, что и аппетит аж наворачивается, до того все оно концентрированное. Тут освобождается одна из восьми конфорок и туда прямехонько устремляется наш казан праздничный с не очень-то крупным картофелем, клубни не резанные, ибо возня эта лишняя. И чтобы целебные свойства картошечные в бульон из водопроводной воды целиком состоящий, не переходили бы. И во мундирах она, все по тем же причинам, читай уважительным. И не скажу, что это не контрастировало на этих конфорках с другими блюдами, скажу честно, что контрастировало. Многие заглядывались с удивлением, и со сочувствием они все заглядывались. Но а нас сие смущать вообще не могло. К тому же мы ж уже были вполне даже прилично спраздновавшими. Мы шутили, смеялись. И в ответ на веселые шутки собравшихся решили добавить к блюду праздничному еще и чайник… Ну, чтобы уже было все бы по настоящему. Чтобы уже гулять так уж и гулять… И заварка для него у нас вроде б была еще… да это и не особенно нас как-то заботило.
К двенадцати часам было оченно празднично. Много, весело и хорошо.
И тут…, как назло…, кто-то вдруг и вспомнил про Фиса. А Фис работал тогда в «Сверчке». Сверчок – это диско клуб, танц-пол такой импровизированный, в цоколе нашего же общежития, и он там жокеем орудовал. Эко же и вовремя, а толи поэтому именно за него и упомнили. Ну, и устремились туда, а и чего еще делать-то… Однако, не в однова же этой картошкой в мундирах давиться нам, и тем более она еще и не сварившаяся.
Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
Станционный смотритель
Иногда захожу.
**
Offline

Сообщений: 70

слон


« Ответ #556 : Февраль 14, 2023, 08:24:47 »

Да... В жизни всякое бывает.
Записан

1979 МФ 6 гр Сергей. А/к "UTair"
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #555 : Февраль 13, 2023, 22:00:39 »

2.
А тут, как-то приходит тот Алик к Юрику, прямиком в комнату во его, в первую, слева от входа да и говорит... А Алик еще же и на гитаре играл хорошо. Он кроме того, что он на Ан-2 летал там вторым в те времена, так он еще и на гитаре играл тогда хорошо тоже. Он еще был и музыкантом, вот это какой из себя был этот Алик из Ан-второй эскадрильи. А Юрик же тоже играл вроде бы, но он музыкантом-то не был как раз. Он был инженером, хотя и летал тогда еще на вертолете как будто бы, на Ми-шестом он летал тогда, на вертолете. Да, это он очень любил тогда летать на вертолете. И вот же как-то добился же он, что в общем-то трудно тогда было, а для инженера так и особенно… Ну, это, чтоб и инженер, и летать… и вот же он полетел… на вертолете… да. А Алику как музыканту, ну до того нравилось, что Юрик этот, хотя и не музыкант, но, он гад такой, умел там промежду двух тактов обычных еще пару тактов вставить своих, не то ударов по струнам ударить… Туда вставить, куда музыкант даже, обычно ударов таких никогда не вставлял. И это Алику жуть просто как очень нравилось, и он по музыкальному так это, по-хорошему восхищался этой способностью Юрика. И вот приходит к Юрику Алик этот и говорит, точнее спрашивает он его, Юрика: А как, мол, тебе моя Ленка, а, Юрик?
- Какая Ленка?
- Ну, из суда, моя Ленка?
- А, из суда Ленка, - отвечает тот, - так и чего «как?» - Ленка как Ленка, - хорошая девушка. А тот не унимается, - и опять снова как да как? Как тебе она и всё такое.
– Я же и говорю тебе – она хорошая девушка, тебе повезло считай, и она при том очень красивая. И они там чаи пьют сидят рюмками, вина стаканами, и о музыке они разговоры вести продолжают. И даже на гитарах трынь-дрынь они делают вместе, и им хорошо, а только Алик опять за своё принимается, - как да чего? – Ленкой своей он снова пристально интересуется.
- Ну, ты же всё видишь сам, - говорит Юрик, - зачем тогда спрашиваешь?
- Ну, ты же был с ней?
- Это моё дело…
- Ну, ведь же она с тобой была?
- Это её дело…
 - Ну, и как там это, ну это вообще, как оно? Там оно это дело у вас? Как тама оно у вас это было-то, а?
 - А это не твоё дело. Тот вроде в обиду словно подался, - мол ты мне не доверяешь, а мы ведь товарищи… и вот играем… А тот ему, - нет же совсем, дело не в этом, - я доверяю, но то только, что меня касаемо, а тут девушка. И я за это вообще никогда и ни с кем не говорю. Никогда. То, что в этом плане промеж двух, должно быть доступно лишь этим двум. И уж никак не трём, или тем более многим, я убежден в этом.
Или так это, вот я хотя и взрослый, но никак в толк не возьму до сих пор, когда вот так добиваются, добиваются, добиваются… - очень ухаживают, а потом бац… и она как-то враз, единовременно словно это ведро помойное… вдруг становится, доступным для всех. А ведь же этого ты добивался же, и при том только что… И вот я как раз и не понимаю как это в ухажере таком уживается. И я не умею так, и умения такого приобресть не желаю. Вроде взрослый я, а не понимаю. Если ведро, тогда зачем ты ухаживал, уговаривал. А как не ведро, то и обращайся нормально ты, оставь себе ты все эти помои твои, и не чеши за зря и почём языком ты своим. Вот и всё.  И поэтому я тебе на сей счет ничего говорить не могу, кроме уже не раз сказанного. – Вообще - это ни чьё дело, - чужое дело – оно же ничьё для чужих, вот и не лезь ты в него… А если будешь настаивать продолжать, то я тебя выгоню. Вот прямо так и сказал.
- Да не, не горячись ты, я ж ведь же разобраться хочу… я ж жеж же ведь по-хорошему. А тут вот же ж ведь дело какое, и я всю расчесал репу свою, и я всё об этом том думаю. – Так-то отношения промежду нас вполне у нас очень нормальные, мы с ней очень даже вполне так это дело…, и мирно живём, обустроились. И мы так это, не особенно-то за дела прошлые и разговариваем, но мне же, черт побъери, интересно. И я как-то очень это дело во душу её разок залез, однажды и… и я её тогда за это дело и спрашиваю. – Кто, - говорю, - тебе в этой общаге (ну, ты понимаешь же да?)(куда я клоню), кто тебе в этой общаге, мол, в старой, запомнился. – Кто самый лучший из них (по этой части)?
- Ага…
- Ну, она, ни в какую…, никак.
- Вот ты и дурак…
- Я еще глубже влезаю тогда, но так… по-хорошему, со всей душой, осторожничая - интересно же мне… Ну, и мы ж не просто же так, там это… туда-сюда, мы же ж уже… словом, близкие же… В общем – выведал. – Она, говорит, - да…, азер один, Нукзар… удивил… - у вас здесь есть где-то такой – чистый бес, говорит, - поразил наповал. Вообще, говорит, непонятно откуда и что, но машина же чистая, не человек, дьявол какой-то. Человек так не может физически (не то физиологически). - Как железный, пила железная, - ужас охватывает. – До того же он меня поразил нечеловеческой своей физикой, но нехорошо поразил, - невозможно, не то до странного, хотя еще верней – аж до страшного. Горячий вроде, а словно холод и лёд во внутрях, - биокиберг какой-то, а не человек совсем, машина железная.
- Ну, что ж, хорошо это… что поразил, и что с того? – это Юрик уже так у Алика спрашивает и интересуется.
- А то, - отвечает Алик ему, что второй кто поразил её, и еще даже на много более чем – это ты, чёрт ты усатый! Вот и пытаю тебя я чего тут и почём? – Может быть мне поразить её тоже хочется. А ты мне тут партизана на допросе выказываешь. – вот еще тоже мне, матрос Железняк.
- Так это тебе у неё тогда и надо было выпытывать…
- Ага, у вас вона дознаешься, - не признается, как и ты. – Еле вытянул только, что плакала. А объяснить что и к чему не могёт… а толи отказывается.
- Ага, да, она плакала, - потому, наверное, что это другое совсем…  она хорошая у тебя, вот она потому только, значит, и плакала… Теперь мало кто может так, мало кто плакать умеет из девушек, я же тебе и говорю, и говорил как раз про то, что она просто хорошая.
- А ты чё тогда, чё ты делал то тогда такого-этакого?
- Так я ж и жалел её… она ж плакала. – Она хорошая, ты ж береги хоть её… Чтобы она от обиды бы никогда бы не плакала… по-хорошему ты с ней, она очень хорошая.
Пытался, пытался еще чего ни будь выудить Алик из Юрика, каких таких чар, или секретов, да всяк, видать бесполезно, всё мимо.
– Вот ты, - говорит ему Юрик, - слышишь ведь эти два такта (удара два в такте) лишние, а другие их просто не слышат… А они, собственно, и не надо же им. Вот и тут так же всё в точности… - и тут точно такое же. – Захочешь – услышишь, захочешь не слышать – не слушаешь. И так и не понял тогда Алик чего этим хотел сказать ему этот его Юрик тот… неимоверно таинственный.
Давно дело было. Во Салехарде во городе. В общаге отряда авиационного, филиала Тюменского тогда еще авиаотряда «ТюменьАвиаТранс». Не знаю…, возможно Ленка эта из суда теперь какая ни будь там Елена, например, Анатольевна, а толи и Дмитриевна даже, или аж Селивёсторовна и возможно она уже судья какая ни будь там мировая, или того еще хуже – судья пошибу суда районного. Алика следов я совершенно не замечал никаких. Как уехал я с севера крайнего, так и забыл совсем за его следы начисто. Летает, наверное, уже КВСом (командир воздушного судна), а толи и не летает уже. – Интересно узнать было бы, а хоть бы и повспоминать. А то и аж на гитаре потрынькать бы с ним, и с полюбившимися ему этими лишними тактами (не то ударами).
И вот если бы встретился нынче мне этот Алик тот, то пожалуй, что так бы ответил ему, вспомнив про то, про ту эту историю – Тут ведь же, дорогущий ж ты мой, главное ведь же не физика, а главное – это… ты понимаешь ли, химия… Вот это как. А не как ни будь там. – Очень просто всё.

13,02,23

Так, если сие интересно кому, подскажу еще раз. – С того, однако, и грустно мне, что ажно слеза всяко аж наворачивается, что интересуется люд и ныне всё больше физикой грубой… а надо бы как раз наоборот, то есть же химией. Или вот так еще тоже – не всё то ценно, что дорого стоит, или наоборот еще раз – стоящее дорогого обычно не ценится.

И, да, ещё, - все имена здесь частично иль полностью до неузнаваемости слегка изменены вымышленно, акромя из суда Ленкиного (не то Алёнкиного), и любые совпадения здесь по этой части прошу считать неуместными, или же грубо-случайными, и не действительными. А во остальном всё по-правдешнему, по-настоящему, или почти что по-честному.

« Последнее редактирование: Февраль 15, 2023, 18:43:14 от кольцовъ » Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #554 : Февраль 13, 2023, 21:59:53 »

Алёнка из суда, а толи Ленка оттуда же, Алик и Юрик. Или просто история, поскольку вполне даже она историческая. Такая это, авиационно-интимная.

Давненько это было. Работал и жил я тогда в далеком во Салехарде, в исполненном невиданной роскоши городе. Где из домов капитальных, этажностью более двух и до пяти, было их не то три, не то ажно все целых пять, и все каменные, а то есть не абы чаво. Оставшиеся слыли апартаментами чутка пошиба попроще, а именно – типо барак, или барак типовой, одно-двух этажный, с удобством сортира на улице, зато с окнами, с крышей и отоплением аж... А и шутка ли – столица Ямало-Ненецкого округа аж автономного! – не фУхры-мухрЫ! И еще - почти всё считай электрифицировано! О, как!   
На ниве авиации гражданской трудился я, можно сказать живота не жалея, а именно – с огоньком. На той же ниве трудились и оба-два других персонажа настоящей истории, Юрик и Алик. Юрик был инженером, а толи еще и летал даже на вертолете Ми-6, сейчас уже точно не помню. Алик же, точно тогда на Ан-втором вторым летал. Аленка же была из суда девушкой. Она там, вроде бы, кем-то работала. Ну, не судьёй, очевидно, а не то помощником, не то секретарем, точней не могу сказать. Да только звали её все Ленкою из суда, не то из все того же суда Алёнкою звали её, и на этом, пожалуй, пока и хватит с неё.
Ага. И вот жил, значится в этой общаге тип один, очень скрытный такой и не очень людимый какой-то. Такой это странный товарищ, как не от сего мира слегка – не как все. Не то, чтобы он очень людей не любил, но ощущалось ответственно, что он как будто бы избегает их, не открывается, и на дистанции как будто держится, и на контакт идёт с неким трудом, с руки не ест и на свист хвостиком не начинает махать. А, хотя нет, - были друзья у него тут же, и при том лепшие. Это те с коими он обучался когда-то, там, где-то там, в Киеве. И очень они даже спраздновать любили шибко, широко и ответственно так, или как говорится «до талого». Среди же народа ему незнакомого симпатии быстрой он не снискал, или сказать так – в симпатиях малознакомого того народа он еще не располагался. Хотя обхождение с этим народом было всегда уважительное только, и при этом взаимное.
Да и прожил-то всего в этой общаге не долго он до этой истории, хотя, пожалуй, что уже более года почти, не то и всех двух аж. Не то, чтобы странным был он, но… сторонился в общем, словно бы не доверял обществу незнакомому.
Ленка же из суда к обществу этому же напротив была аж чрезмерно доверчивая. Она вообще девицей слыла оченно ласковой, и общества теплотой не пренебрегающей. Наряду с этим была она вполне стройной и даже красивой девушкой. Словом, через доверительность эту её и с легкости этой руки её и такового же и характера, сроднилась общага почти что вся промеж собой. - Так это будто бы называется, - молочной практически стала она всем им там, авиаторам, мать бы их, матерью. Понятно, что руки как раз, и легкость их тут не при чем, а лёгкость нрава её там присутствовала. А толи это только характера мягкость, а толи и еще что-то физиологическое… ну, в общем такое нечто… не очень понятное, хотя и не сложное в общем-то, но загадочное, и интересное. А Юрик как раз не сроднился еще, с роднёю этой, а толи тогда ему и не до того где-то было. Он так это, завсегда как-то в сторонке держался, сторонился он ихнего брата словно бы. И так-то он и вообще людей будто-б побаивался, а девушек так и особенным образом. И еще особенней это красивых девушек.  – Ну, - говорю же вам, - странный товарищ, таинственный. А жил аккурат он во первой комнате роскошного авиационного общежития нашего, года постройки скорей всего доисторического. Йэх, до того же хорошо и сохранилось оно практически в слегка только перекошенном во всех проекциях и местах от жестокого времени существования и не менее сурового климата. Оно деревянное было, обычное, капитальное такое, советское. Крыльцо сикось-накось и на перекосяк простирающееся и на честном слове держащееся. Конёк двускатной крыши был мульти-Горбунок, - змеечкой такой хитровыделанной приосанившийся (ровных-то крыш в местах тех почти и не было). Водица холодная в бочках специальных двухсотлитровых, так как она привозная была, её автоцистерной возили. И вот сортир тоже еще…, правда очень тоже роскошный, без отопленья, зато на улице, на свежем воздухе. Но соединенным все же сортир этот был с общежитием, т.е. не как в старые и отсталые в культурном отношении времена, т.е. чтобы сходить по нужде выходить из общаги нужды особенной не было, хотя и одеться зимой все же стоило. Ибо без одежд оно там не очень-то было… Хотя и с одеждами… там это… поддув всякий… зато ни в жисть не уснёшь, и быстро там все дела эти делались.
Ох, и хорошо ж было…, и хорошо же жилось всем нам там, в том общежитии, ибо весело же.  И вода в рукомойничке завсегда есть, и сортир всяк всегда исправно работает, и ходить же в него не далеко совсем, а все потому как присоединен он ко общежитию самым неимоверно надежным и наикультурнейшим способом – досками и гвоздями. То есть практически в этом же доме, только слегка самую малость на улице.
И вот жил этот тип наш, так это как входишь в общагу, то и налево сразу же, и вот она его первая комната, и он там в ней и жил, значится. И близко к себе он не особо знакомых не подпускал, нет.
А Алик-то, он на Ан-2 самолете летал тогда, на кукурузнике, и уже он-то жил на квартире где-то. И он в общагу-то нашу почти не заходил, разве что иногда только, а то и аж реже ещё. – Роскоши, видать слегка он чурался насыщенной, вот какой это был тогда человек.
Ага. А тут как-то однажды, не то подшутить парни наши решились, не то они там чего-то затеяли, не то подговорили Алёнку они, не то и уговорили её они – я это точно, конечно, не знаю. А только нагрянули они как-то раз всею своею дружной и шумной гурьбой во гости незваные до этого Юрика. А Юрик в комнате в своей первой тогда, аккурат от входа налево жил. И вот они все к нему дружно тогда и нагрянули, прям в эту комнату. Не то посмеяться чтоб, не то подшутить чтобы над ним, не то просто из озорства, ну или из еще каких-то, не очень низменных соображений. А Юрик-то тогда малость побаливал, и жил в однова. Сосед-то его, пенсионер старый, и еще более старый волк и пилот ажно Ли-2 (!) бывший был тогда вроде бы как во отпуске. – Ну, да, - так и есть. Так вот его, соседа того, так-то вообще-то Александром Матросовым звали по паспорту, а называли его за это так это шутейно Матросскиным, и он в отпуске на этот раз находился. А Юрик один проживал, значится, пока этот Матросскин его пребывал где-то на отдыхе. И вот они все к нему и завалились гурьбой всей своей в этой связи. Ну, и там смех, шутки юмору и всё такое, обычное. А он им там, - чай, мол, если угодно, то пейте, там всё найдете… во шкапчике, конфетки там, кружки-ложки, ну и так далее, опять же и рюмки тож там всяк где-то имеются. И он, Юрик-то этот, как оказалось и посмеяться тоже не слабо любил, и даже со чувством юмору был он знаком вполне даже можно сказать что вплотную, а не понаслышке. Он очень даже отчаянно с этим же чувством приличную дружбу водил. Вот только был он немного тогда болезненным, самую малость и неразговорчивым. И все же шутил мало-мало, смеялся, и чай тоже пил, вместе с печеньками с блюдца. А потом он снова залёг к себе, во своё лежбище, и стал лежать там, и снова недомогать слегка, вроде как… Да, так примерно и было. А Ленка возьми, да и присядь там же, к нему, с краешка, на кровать его, и айда, говорит я тебя счас не то почешу за спинку тебе, не то и даже массаж сделаю и тоже запросто. – Ну, тот, как и обычно, слегка стесняясь, ей - делай, мол… И айда тут-же снова дальше грустить…. Он, по всему видать во времена те приболел малость. А она ему его спинку почёсыват, так это заботливо… и старательно.  И, - эх, – говорит, - до чего же и спинка у тебя,  - говорит… такая это… не то красивая, а не то гладкая (точней уже и не помню уже), а толи и ровная (но не шершавая – это уж точно, и не волосистая). А тут как бы само собой те, что чаи пили возьми, да и рассосись все кто куда, а именно же по своим номерам, по норам, по хоромам своим. Ну, а она, значится, оказалась оставшаяся. В общем сроднился Юрик наш, не устоял, видимо, и к молочному братству присоединившимся стал. Н-да… Ну, потом всё дальше шло как и обычно. Жизнь била ключом, как било тем же ключом и веселие. Ключи эти такие – это так-то наше всё это, вот это какие ключи тогда были у нас и они били ключом. Скажу еще, сразу забегая вперед, что не виделись боле ни разу та Ленка со этим Юриком. А он выздоровел, разумеется, и он недомогать перестал вскорости. И он так же продолжал летать на своем вертолете Ми-6, и сторониться людей продолжал как будто бы, малость самую… Так это, словно б дистанцию соблюдал. А еще чуть погодя исчезла и эта Алёнка со глаз всеобщих долой насовсем. Вот так как-то разом взяла и исчезла куда-то. Была, была и вот тебе раз – нету её, нигде нет. Не то чтобы не хватало её, но странно просто – была, была и вот тебе на, - нетути. Как еще чуть позже выяснилось – это Алик её к себе жить и забрал. И стали они с этим Аликом жить-поживать вместе все оба-два да на квартире его. Он, это значится на Ан-2 вторым летает, а она в суде где-то, и тож трудится. А и чего же ещё, - раз уже она из суда, то она там в суде и работает, значится. Она там не то секретаршей, не то помощницей, никто так толком и не знал про неё. Но, уже по крайней мере судьёй она там быть ну никак не могла, - шибко она была хороша для судьи. И не могла она быть там какой ни будь там уборщицей – уж больно она была хороша до неприличия и для уборщицы. - Хорошенькая такая, знаете ли, и видная девушка стройная. Вот.

« Последнее редактирование: Февраль 15, 2023, 18:42:01 от кольцовъ » Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #553 : Январь 30, 2023, 17:36:41 »

Спасибо. Ндык(!) он обязательно есть, как и ЕСТЬ(!!!) Бог. Только мы не видим его, особенно когда сильно хотим не видеть его... Но, всего ведь знать невозможно. И следовательно стоит искать, если не видим... и кто ищет, как говорится... и кто весел, тот и смеется, а кто хочет - то добьётся.... (это из песни). Или, из другой уже песни - не можешь - заставим!
И в доказательство: в детях своих ведь мы уголёк этот видим, - вот туда и надобно дуть... - Так где-то, так думается.
Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
Станционный смотритель
Иногда захожу.
**
Offline

Сообщений: 70

слон


« Ответ #552 : Январь 30, 2023, 12:39:27 »

Захватывающе...  Очень хотелось чтобы   Уголёк такой, обязательно  у всех  должен быть…
Записан

1979 МФ 6 гр Сергей. А/к "UTair"
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #551 : Январь 30, 2023, 11:52:54 »

3
И…. И…
Ну, вот, оговорюсь, на что она хороша, любая примерочная – что в ней примерить можно любую одежду, красную или коричневую, верхнюю или внутреннюю, крупноразмерную или в самый раз подходящую, а то и обтягивающую аж…. Это к тому, что вот ты возьми-ка теперь и примерь это всё на себя… И ты наверняка ужаснешься как тут много всего, неимоверно аж до чего очень хорошего, дельного и пользительного.
Итак, проснулся я… Вот и показали мне. Очередной раз показали-таки. Нет, ну показали же ведь… Всё показали. – И как же всё удивительно! – Вообще всё.
И чем тебе не сказка про рыбака и про рыбку. И чем тебе не сказка про золотую антилопу? И чем тебе не твоя (или почти любая) жизнь, собственно?!
Ну, и разбор полетов. Или для тех, кто в примерочной так замешкался, разволновался, что в зеркале не различает совсем ничего. Для таковых, и для себя, конечно, дальнейшее повествование.
- О ком, о ком? - вы говорите, - сказка про рыбака и про рыбку? - О рыбаке? – О рыбке или старухе та сказка, о чудесах? – Нет же, нет, и еще сотню раз нет – это всё про тебя, меня и про нас, то есть про каждого. Только уж никак не подумай, что ты – это рыбка, или того чуть не хужей, что ты дед из этой сказки. Почти весь люд – это «бабка», жадная и неблагодарная, - вот всё это про что. И это, так-то, вообще, чуть ли не библия, или история вполне библейская. Потому, как истинная она, большая, глубокая и настоящая.
Или что тебе там, в сне моём или в сказках этих не подходит, чем тот или иной пиджак тебе не идёт? – По-моему, всё просто точь-в-точь, абсолютно в размер, всем и каждому.
Или у тебя, у машины твоей цвет красный, а не как у меня, синий? Или ты вместо стула и барабанов получил в жизни чуть-чуть иное имущество? Или ты помогал, помогаешь усиленно беспризорникам? Или от доброты сверх-душевной ты всё своё раздаёшь люду нуждающемуся?
Ну, что, как? Что не так в жизни твоей, как и в моей, и как в этой моей писанине? – Всё так. Именно так. И наполнение всем чего тебе только угодно, барабанами, стульями, автомобилями… И такое же и отношение. Сперва безмятежное и спокойное, ровное, а после… после наполнения, пополнения, обретения имущества всяк более растревоженное и смущенное состояние. И страх появляется, и муки разные, видимо, таки совести.
Или вот еще. Или и… тоже важное. Как бы ты отнесся к такому моему заявлению – ты, мол, гад…? – Вот это ты кто таков есть… - Вот, скажи, и улови свой ответ на этот счет, просмакуй, зафиксируй его… а еще лучшей на бумагу впиши, лучшее художественно.
А я так тебе на это скажу, - ответ твой обычный, обыденный, примерно такой, но по смыслу такой абсолютно: – а ты, мол, сам-то кто и какой?! Или, - а и чего это я-то? Я ведь же не гад… и т.п.
Хотя правильный-то ответ – это «Да», или «это всё именно так» - до того ж это всё правильно.
Но, человеку трудно признать себя гадом, или хуже чем кто-то, кто его так называет. – Ну, и дурак же ты, - ты так ему говоришь… - А ты сам-то кто? – отвечает он, ну или во рожу тебе, если по части этой обладает он навыками обыкновенными. Да, да, признать себя гадом, дураком, глупцом, жадиной, нехорошим, редиской – самое, пожалуй, трудное. А ведь же это всё так. И сколько бы не творил ты добра, всяк этого недостаточно. И то хорошо, если вообще ты творил хоть когда ни будь это добро. Обычно только продажи обычные. – Ты добро творишь, а тебе за это зарплаты оплачивают Ты сад возводишь или на даче деревья садить норовишь, - сам же потом и получаешь от этой деятельности удовольствия, плоды-ягоды, урожай и (или) т.п. А так, чтобы рубаху снять да и отдать ея ближнему… - Что ты, разве дурак кто-то? – Конечно же нет…
И я вот так еще говорю, когда меня вот так спрашивают, что дескать ты-то сам что или кто? Я говорю, и считаю себя на много хуже еще. А хоть бы и потому, что ты-то, дурак, скорее всего и возможно не знал всего этого, а я же живу с этим. И уже давно так живу… понял, что ли, дурак? – Я дурак на порядок дурнее еще. Но и это не снимает с тебя твоей уже теперь дурацкой ответственности.
И если так жить еще можно… Как-то можно… С барабанами, стульями и машинами, то вот умирать… Как говаривал некогда Петр Мамонов – умирать страшно… Вот же оно всё каково. Ну, или отсюда производи и сам выводы.
Так где-то…
А… О… Пе-Ес жн еще, чуть не забыл…
Ну, или такая тоже еще, ассоциация. Это для примера наглядности, для того случая, когда машина твоя не синяя и не зеленая, а к стульям, как и к инструментам ударным одинаковое ты имеешь отношение, ровное. И, дескать, тебя-то, хорошего, весь этот бред не касается. И живешь-то ты не от щедрот щедрых, а наоборот в нищете и бездомности, чего разумеется, мне для тебя ну нисколько не хочется. Однако, если и так, и если ты в нищете, то тогда вспомни того же хоть Ника Вучича. Это такого парня, у коего из организма в виде конечностей лишь культя маленькая, и та какая-то неопределенная. Рукой её не назвать, и ногой тоже, тем более. А он ведь же очень богат, этот парень, калека на первый на взгляд. У него состояние цельное. Его сокровища – это сознание и душа. Обыкновенные, человеческие, такие то есть, какие и должы бы быть. А у тебя разве так по этой части? А у тебя тельце цельное ли? Или оно от рождения было тебе дано? Звуки способность слышать, цвета видеть, картинки происходящего, обоняние, осязание – так это ли не состояние?! И еще какое это всё СОСТОЯНИЕ! А если и дети есть у тебя… А если и из одежд не только повязка набедренная… - Это ли не повод для неимоверной радости? Или хоть бы для благодарности… А хоть и тому, кто сны эти, как и любые из таковых, нам, дуракам, всем показывает…
Ну, или такое еще… Как ты к людям нехорошим относишься? Жалеешь ли таковых, находишь ли в  них нечто, божественное? И если нет, то беда это твоя… И моя тем еще более. – В детстве-то далеком я так умел делать, и делал. Это когда еще без барабанов, без автомобиля я был и без иного имущества. А вот был ты, к примеру, когда ни будь во тайге, и зимой, и чтобы без зажигалок и спичек? А вот представь ты себе таковое… Ты это так просыпаешься утром раненько, а костёрчик погас. – Вот незадача же. А ты заблудился, к примеру. И тебя вроде как ищут, и знают где, и там уже ищут, недалеко уже где-то, дня в три-пять вроде бы как должны с этим делом управиться. Но, погоды нет, и чуть запоздать могут твои спасители. В общем тебе без огня… одно слово – «привет», такое это, очень приветливое. И один есть шансик, единственный – от костра вчерашнего уголёчек остался, такой, маленький, тлеющий. И вот ты и раздуваешь его… И тебе как бы не очень нужны все дрова в лесу, без огонька-уголька этого. Тебе так же не все консервы нужны мёрзлые и очень промёрзлые. И тебе без тепла, каюк, одним словом. И несмотря ни на что, ни на блага все огромные, в консервах тех находящиеся, ни на дрова, коих аж от горизонту и до горизонту другого, противоположного в твоем лесу. Тебе и блага, что оставлены тобой в доме твоем тоже все примерно одинаковы, бесполезные и ненужные… Без этого уголька, единственного, надежду тебе подающего. И вот точно так же и в любом из нас, включая самых отпетых преступников. – Есть у них уголёк такой, обязательно он у всех есть, должен быть… Был же ведь он. Ведь же любой человечишко именно человеком рождается, что означает - по образу и подобию*… И вот если огонёк (уголек) такой есть, то и надежда есть тоже, что можно еще спастись, спасти ли… Можно в общем помочь и ему. И вот ты попробуй-ка, вы попробуйте. То и, возможно, дождетесь, (станете достойны) спасения.

*** однако, и адольф гитлер (он же  шикльгрубер ) не сразу таким ведь гадом полноразмерным родился. Был ведь и он маленьким когда-то мальчиком, и даже он рисовал совсем не плохо. Фотографом был, что означает художником, т.е. чувствительным, чувствующим человеком он был. Любой гад, подз и шакал очень паршивый, человеком родившийся, стал гадом при нашем участии, или от безучастия, но тоже нашего….

28,01,23
Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #550 : Январь 30, 2023, 11:52:14 »

2
**Пэд, это хреновина такая, типо резиновой, стуча по которой звук снимается электрический, не акустический, а затем уже далее он преобразуется и хочешь если то ты в наушники его пускай во свои, а как не хочешь – пускай ты его не в наушники (а прямиком к соседям на радость, т.е. через систему акустическую, лучше, конечно же, громкого качества). – Т.е. электронные то барабаны стоят, а рабочий – тот почти как и настоящий, только размером чуть меньше. (рабочий – это тот, который обычно горизонтально стоит промеж ног у ударника (барабанщика)).
Ну, и я радости весь исполненный, отмечая, что все приобретения просто высшего качества забираю их все, очень при том, естественно, радуясь. Понятно, что в руки такие приобретения все не влезли бы, но они уже воспринимаются как всего пара тубусов (это штукенция такая, цилиндрическая, чертежи в таких раньше носили), и задачей невыполнимой для транспортировки не представляются. К тому-же, думаю, - тут недалеко где-то должно быть техническое помещение (я об этом знаю), типа ТП (трансформаторной подстанции) и там, наверняка должно быть какое ни будь свободное помещение. Вот, продолжая ход этих мыслей, - открою такое помещение, благо они же не закрываются как от грабителей***, а после приеду и заберу всё не спеша уже. И ничего никому не помешает, и я это знаю доподлинно.
***в реалиях всё запирается именно как от грабителей, а то и надежней еще, и полагаю, что вполне понятно почему это так.
Выбираюсь я с этой поляночки весь обрадованный, а тута ажно вона чего… А тут(!) – аутомобиль(!!!). Синего цвету красивого, и тоже весь очень даже добротный такой. Машина импортная, и тоже оставленная кем-то сознательно. Толи, чтоб не утилизировать, толи скорей всего так и есть. Но, она такая намытая вся, к передаче кому-то, кому понадобится, подготовленная, - шикарнейшая просто машина, синяя. И то еще интересно, что не было у меня такого автомобиля, а там же множество функций у ей, а мне же их ой-как охота и необходимо всё это, по этой части исследовать, осмотреть и обзнакомиться. И тут уже я понимаю всяк вполне однозначно, что это теперь уже моя машина, - совершенно уверенный я, в добавок к уже имеющейся и обильной радости.
А тут, что не кстати, и Вася какой-то возле неё уже трётся. А это ж моя машина. А он, по всему видно, что на тот предмет и трётся, что где-то, во глубине души своей догадывается, что это ничья стоит машина, и он… в общем он вроде как тоже на неё виды имеет.
Ну, а я-то уже ведь подхожу по-хозяйски, я всем видом показываю, что его виды чужды мне, и он на этом празднике лишний слегка. А он уже чего-то там такое включает (машина-то на вроде кабриолета, без верху то есть, большая, красивая), и машина та от участия его трансформируется. Она открывает борта, так это загадочно (непривычно и неожиданно) и делается для погрузки-принятия в себя груза удобной более. А изнутри машина белой обшивкой выделана, что её еще более привлекательней во глазах наших делает. Я, как истый хозяин, при таком повороте, и к погрузке её готовности как-бы даже небрежно швыряю туда все трофеи свои, т.е. как бы оба все тубуса. Чувак, Вася который, задаёт уйму вопросов, гнёт свою линию недогнутую, пытается как бы отспорить свою точку зрения… Ну, что, мол, машина нейтральная, и он тоже виды имеет. (это примерно как в фильме «Бумер-2», помните там:… ачё, асколько стоит, а у неё мощность какая? – по этой части старается. Ну, а я, уже садяся за руль, (как бы говоря ему (как и в том же фильме, мол, не нужна тебе такая машина, Колька)), говорю ему - такой-то объем у её двигателя. После чего, Колька этот, и он же Вася понимающе уже своей головой качая, заявляет со сожалением, что да… дескать, эта расходует много, пожалуй… и это не по карману мне… Ну, и ладно, думаю с облегчением, и это хорошо, что хоть так…
Однако, надо мне теперь с этим всем добром, да побыстрей уже оттель выехать. А тут уже и босота всякая… концентрируется… и ко чужому добру, МОЕМУ, своей рукой немытой уж протянуться старается. – Мальчишка какой-то, по всему видать беспризорник, с совершенно бесстыдным видом, немытый, именно с целью захвата чужого имущества догоняет мою машину. А тут, как на зло уже не лес или лесок, и не дорожка даже, пусть какая ни будь, хоть бы грунтовая, а тут уже помещение как бы, какое-то… Внутри я рулю какого-то сооружения. И мне совсем немного и надо проехать среди коридоров, где и не развернуться, и не разогнаться, чтоб уже до более скоростного участка добраться. А не получается. А малец догоняет. А же ведь терять-то своё добро очень не хочется. И вот он что-то хватает, не вижу, чего конкретно… А он и еще раз хватает… И еще он схватить опять хочет, машина-то кабриолет, и сверху эта машина открытая, как на телеге лежит в ней добро всё моё, собственное, непосильным трудом заработанное. Ага, хватаю его я тогда ловко за руку. А он и не стесняется, нет у него, по всему видать, никакой совести и стеснительности. Хотя и наглости нет никакой тоже, ни ругани, ничего в общем опасного. И страха нет у него, такой это, нехарактерный и вор, и пацан. Ну, я что-то там отнял своё у него, бросил в машину. Сожалею, что что-то же он да украл, успел, и отнял от моего, целого… И теперь уже это моё-целое будет как минимум не целым, а уязвленным, ущемленным в какой-то части, и с того очень досадно мне. И еще есть понимание, что если отпустить сейчас его, то он снова к добру моему устремится-потянется, ведь же ни страха в нем нет, как нет там и ни злобы, ни совести. А мне же еще и наказать его, гада такого, надо же… - Ведь же нехорошо красть чужое, - нехорошо ж это… Думаю так и снимаю одежду с него… Ну, и чтобы понял он, каково это, когда у тебя твои одежды берут. Снял рубаху… А он – ничего, - ничего в нём не меняется, и «не шевелится» даже. И ни страху так же нет, и совести тоже ни чуть не прибавляется. А мне уже всяк всё более не по себе как-то, и ажно страшно становится... и за имущество, и за то, что ничего не могу сделать, и что ему хоть бы хны, - в общем ну ничего совершенно хорошего. И догадываюсь я тогда, что надо и штаны с него тоже снять, - тут-то думаю, застесняется. И снимаю. А ничего не меняется. А мне всё хуже и хуже. И жалко ж его, - маленький он, и по всему видать, счастием изобилия не избалованный. И мне, думаю, одежды его вообще ж не нужны, а ощущение, что именно я его сейчас этим обкрадываю, я у него отнимаю последнее. Вот только смирный он, он со всем как-бы смиряется… С МИР ный, - с миром он… он смиренный. Душа его чистая, толи чистейшая аж… А у меня всё тяжелей на душе – и сделать-то ничего не могу, и он не изменяется, и эта одежда уже теперь его… словно мне бельмо на глазу. Я в замешательстве, в нерве весь, чуть ли не в панике. – Эх, - думаю, - отъеду немного, скину ему одежду, чтобы он видел куда упала она, и без неё не остался… И дальше не помню уже, толи пошёл он за мной, толи остался как есть…. – Проснулся я, неимоверно сном таким растревоженный… сплющенный просто-таки, если вернее сказать и точнее.
Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
кольцовъ
Спонсоры
*****
Offline

Сообщений: 1196

Я люблю тебя, жисть...


« Ответ #549 : Январь 30, 2023, 11:51:13 »

Ну, так я сюдым перемещусь покеда, дабы там не марать, не пачкать там чтобы скучным и длинным слогом своим. Вобчем так.
Всем привет, и мои найлучшие всяк пожелания.

1               Сон, притча, гордыня ли, или просто штука (шутка) очень серьезная.
Знаю, не то предполагаю, что сие может быть интересно тебе, Смотритель, не то и ещё кому (кому-то) то сгодится, и, коли бы так, то и не напрасно всё… а всё не известно… ну, да, гляди, читай и вникай, и да воздастся всем нам.
Это скорее всего почти без разницы как человек обучается. Кто-то кино глядя, кто-то глядя в компьютера монитора окно персональное, смартфон ли, кто-то мудрецов слушает, кто-то во книгу глядит-пялится вполне пристально, кто-то в небо взлетает при помощи мысли (или её отсутствия стойкого), важней что из этого получается. Кто-то, например, и учился-то плохо в школе, а потом бац и теорию относительности сочинил. Или другой, и опять не отличник, - так себе тоже школяр вроде как был, а тут взял да и написал просто шестую симфонию Шостаковича… Или Баха взял да и забацал на клавишах, или, к примеру того же Рахманинова, Сергея Васильевича. А иной и отличник как будто, а вот присел на стакан и вся от него польза – почти ничего, или ничего дельного. И то хорошо еще, если так, а то же и дерется же он еще, гад же такой, или тянется всею душой своей неумытой до мордобития.
Но, сложно судить, разумеется о наличии пользы, коль скоро всего знать не дано никому. А если не знать всего, то как судить? – Только неправильно. Но, не об этом теперь, а я теперь за такой из способов предоставления информации как сон. – Есть, оказывается и таковой. Или еще, и тож дельное, - есть выражение (удивительно красивейшее) – пути Господни неисповедимы. Что означает – не нам знать, как, чего, зачем нам даётся, или каким образом делается. Важней Бога видеть во всём и тогда счастие нам, или благодать всенепременно представится. Я не сказал «велосипед», «яхта», «автомобиль», «денег куча», а я сказал то, что сказал, и будьте бдительнее и внимательнее. Добавлю лишь, что очень трудное это может быть «удовольствие». И еще разок добавлю, повторюсь, пожалуй уже, что есть такая форма обучения – через сон. Кстати, смеющимся, рассмеявшимся намекну, в продолжение их взахлеб-радости сообщу, что и Менделееву Дмитрию, ты понимаешь ли, свет Ивановичу таблица его именитая именно же во сне его наилучшим образом взяла да и как-то представилась. Теперь её чтут, блюдут, знают, и изучают уже в средней школе почти. А ведь же когда-то было это самым верхом развития, недосягаемым уровнем в этой области. (ну это так, только для справки).
…итак, иду это я. Просто иду, ничем не обязанный никому, никуда не торопящийся, а просто иду я прогуливаясь. Всё ясно мне, и небо ясное, погода хорошая, тёплая, воздух свеженький, и толи лесок, а толи и городская зона – не ясно пока, но ясность во всём просто полнейшая. Потому как вопросов у меня лично нет ни одного. – Иду спокойно, никому и ничего не должный я, и просто прогуливаюсь. – Хорошо мне, уютно это так на душе, и вопросов нетути, просто-таки ни одного. – Согласитесь, что состояние сие крайне редкое.
И вот нате вам, - не то мусорка, не то свалочка… такая лёгонькая, импровизированная, т.е. место такое на обычной зеленой поляночке, где вещи ненужные кем-то (а то и кем-то многими, многочисленными) выложены или свалены. Так-то, не во сне если, то всегда грузовики гадкие склонность имеют загадить в лесу любую такую поляночку чистенькую, хотя и оставшиеся члены общества тенденцию таковую норовят блюсти в строгости.
Ну, да мало ли свалочек разных, они же меня не интересуют, и я прохожу мимо. – Мне хорошо просто на душе. Мне ведь не нать ничего. Повторюсь в последний раз – нет ни одного вопроса внутри меня, и хорошо мне, уютно душе моей во внутрях. Однако, так, периферическим зрением отмечаю, что среди прочего там «добра» находится стул. Интересный стул, странный какой-то, и необычный. А свалка такая, как сказано – импровизированная. В той части, что нет там всякой гнили, отходов, запаха дурного, дыма от тления и всякой гадости. – Вещи выложены, притом аккуратнейшим образом, как это было во магазинах комиссионных. И на мусорках теперь так тоже делают, когда есть у людей вещи добротные, хотя и в употреблении бывшие, но вполне еще даже ничего из себя, а то и чуть ли не новые. И вот их, бывает даже стиранные и поглаженные утюгом, чистые, что естественно, аккуратно развешивают, чтобы возможно кому-то они и пригодились бы. И хорошо это, ибо же такие люди находятся. Ага, - я приглядываюсь повнимательнее – удивительный, однако, стул, всё так и есть. Не стандартный такой, на вроде офисного, но эксклюзивный, странный и интересный такой. А и чего, думаю, и дай, думаю, посмотрю, подойду. Подхожу ближе и восхищение моё от рассматривания увеличивается. – Тут и многие технические решения до селе мною не виданные, и форма его, показавшаяся на первый взгляд неказистой иль странной, - нет же, красивое всё, функциональное, и интересное, восхитительное. – Эко, - думаю радостно, - пригодится мне таковой экземпляр, заберу-ка себе, унесу. И уже дома, в обстановке спокойной, когда будет время на более знакомство предметное изучу его всесторонне-предметно. И интересно же будет, и радостно. Однако, (вот же дела!) замечаю рядышком и еще один стул, но и этот стул специфический. Очень подходящий для какого ни будь вскармливания детского, т.к. эксклюзив тоже и очень удобен и функционален, изящен на вид. Но, любуюсь просто им, таковым и брать себе не хочу, т.к. нет на то у меня в таковом надобности. Бегло размыслив – ну, нигде он в хозяйстве моём пока не просматривается. – Пусть, - думаю, - он кому-то другому достанется. (вру, ибо так конкретно не думал, но забрать не захотел по иным соображениям, это точно).
Ага… А тут, тоже рядышком замечаю накрытый чем-то, какой-то интересный и очень знакомый предмет, приглядываюсь. – Ба (!), да это же барабан!…                                 (!?)* – думаешь ты (хотя ты возможно именно так и думаешь)*.
*(!?) – это тут, в скобках, эмоции предположительные, для тебя. И я как бы шутя тебя спрашиваю, ты их, сам лично (внутри этих скобок) чувствуешь, или не чувствуешь? Вот в том самом (!?)*месте.
*и на то я, аккурат для тебя, чтобы тебе думалось бы правильней, подскажу, что я барабаны люблю, а то и даже люблю я их усиленно. Ну, так-то я много чего люблю, пельмень, колбасу, шашлык, салат «оливье», «зимний», «мимоза», да мало ли… - детишек всяких, своих например, зверушек, а мелких люблю особенно. И вот барабанить люблю, как-то это с детства любил. Возможности не имел барабанить, и не барабанил, но наблюдать за барабанщиками – это да… Чудо виделось в том и всяк чудо-действие. Под сраку лет, конечно, купил себе уже установку барабанную, - утолил голод по этой части, порадовал душу по этой части страждущую. Итак – барабан(!)… вижу я на полянке (если вы помните). – Барабан, вроде бы, т.к. он там чем-то прикрыт, оговорюсь еще раз – аккуратнейшим образом. Приоткрываю это, то, что его загораживает. А это накидочка какая-то, матерчатая, скорей как раз дли того именно, чтобы ему сохранность обеспечить повышенную, чтоб не пылился, за зря по чём, и солнцем не был палим, ну и порядку для. И, о чудо(!) барабан-то совершенно целехонек. А я ж и не ожидал даже ничего из подобного. – Сюрприз так сюрприз! - Ну, станешь ли ожидать, увидеть где-то на лужайке, в лесу, барабан хорошего качества? Особенно же, когда идёшь ты такой, весь расслабленный, радостный, беззаботный и ни о барабане, и ни о никаких стульях вообще, ну совершенно, то есть ни разу не думаешь… (рабочий барабан – так это, вообще говоря, называется), при том совершенно целехонький, на такой же, совершенно исправной подставке, блестящей и металлической. Гляжу на него, поражаясь и восторгаясь одновременно. – Эко же, думаю, пригодится, пожалуй, мне и такой… А хоть бы и побарабанить бы чтоб по нему, поглядеть на него в действии и в приближении близком. А у него и мембрана даже как будто бы новая, идеальная просто-таки – весь, словом, блестяще сверкающий, черного цвета стоит и глаза мои радует, все оба-два, одновременно причем. Радуюсь… вместе с глазами. Глядь, а тут и еще несколько пэдов**. Ба, да тут вся установка барабанная, полный набор! И даже определенно лучшего качества чем та моя у меня. – И еще больше во мне становится радости, с удивлением примерно поровну перемешанных.
Записан

Прощайте и Здравствуйте, люди добрыя!...
Станционный смотритель
Иногда захожу.
**
Offline

Сообщений: 70

слон


« Ответ #548 : Январь 20, 2023, 13:25:08 »

Да... Есть над чем подумать.
Записан

1979 МФ 6 гр Сергей. А/к "UTair"
Страниц: 1 2 [3] 4 5 ... 40
  Печать  
 
Перейти в:  

Powered by MySQL Powered by PHP Powered by SMF 1.1.21 | SMF © 2006, Simple Machines Valid XHTML 1.0! Valid CSS!
Страница сгенерирована за 0.288 секунд. Запросов: 19.