Бойцы

[кольцовъ]

Фигуров Евгений (Женя сие означает, но в нашем случае еще лучше будет звучать Женечка, ибо «она моя», потому как типаж сей рода сугубо женского). Не хотел вроде как, а вот пришлось.

История очень простая, банальная (без буквы «Б» тоже вполне сойдет), что хуже – очень распространенная, и в последние времена особенно часто встречается, к громадному моему и несмываемому сожалению.
Итак. Авиация – штука серьезная. Авиация великая так-то вещь, но оченно узкая, тесная, маленькая. Вообще, если глядеть наиболее пристально, то и вся земля наша, матушка, тоже не очень-то и просторная. И только ты пукнуть вроде еще как не очень даже и успел, и лишь ссредоточился только ты в этом тревожном ракурсе, а уже запашек до иных уже твой доносится, и они тебе за это хвалятся. Шепнул на ухо только что, вот вроде как только что, а уже в следующее ухо ответка приходит, и не обязательно шепотом, вполне часто и кулаком, или того еще надежней – это когда ногами в живот. – Такая вот бывает на этой на матушке, на земле нашей, ответочка. Ну да тут, собственно, история очень простейшая, обыкновенная, то есть, обыденная.
Внутри авиации нашей, как отрасли, все время перемешка промеж людями случается. Так-то все люди вообще мало-мал перемешиваются, и некоторые перемешиваются даже с неграми (шутк. разумеется, ибо на сам деле это далеко уже не некоторые, а это далеко уже не шутка уже).
А в авиации у нас это особенно интенсивно с ними происходит обычно. То они учатся вместе, то они уже отучившись однажды опять переучиваются. То они в командировку командируются и там перемешиваются с тамошними, с другими приезжими и местными, а те в свою очередь тоже в перемешке этой участвуют по мере своей принадлежности к нашей и без того уже тесной отрасли. Или они едут сдавать летательный аппарат на ремонт (тех. обслуживание какое ни будь), то принимать его оттуда уже устремляются, то проверка каких ни будь знаний очередная, то подтверждение квалификации, то еще чего ни будь, а то и аж и вовсе прочее. В общем сильно перемешиваются промеж собой авиаторы, вот какая промеж них есть особенность очень идейная. А с учетом, что отрасль сама не такая уже и огромная, то если и не знаешь ты лично какого ни будь в ней специалиста, но всегда почти наверняка сможешь найти его знакомых, друзей или таких товарищей, с которыми товарищ этот уже где ни будь перемешивался.
А то же еще, вдали-то от дома, а то и от Родины, там же еще и составляющая о необходимости плеча дружеского дружно воздействовать начинает. И не менее жестко сказывается отсутствие контролю любого при наличии времени совершенно свободного во наилучшем наличии. Ну, и под эти полновесные оба-три фактора объединяются авиаторы в круги еще более тесные, и усиливают крепкость таковых кругов напитками, обычно всяк тоже лишь крепкими. И коллективы становятся крепче от этого, и наличие плеча обозначенного и недостающего сразу как бы обозначается и ощущается, и уже на душе от того на много спокойней всяк делается. – Вот это какие дела у нас обычные, в авиации.
А теперь Женечка, собственно. Есть такой крендель у нас, в авиации. К сожалению много кренделей таких именно, к еще более огромному сожалению во вне авиации таковых и еще больше на много, но самое страшное, что это тенденция таки уже, и всё больше таковых в последнее время становится, то есть тенденция просто таки удручающая. Женёк (она моя) Фигуров вроде и вырос-то где-то в Сибири. А то и как будто бь даже в Иркутске, где люд обычно взрастает с (он мой), а именно же со мужским таким, добрым и сибирским характером. А толи и эта Женя когда-то таким же и обладала качеством оного. Но, вот жизнь идет, и она изменяется, и она изменять склонна людей. И все изменяются абсолютно, и это не я даже придумал, но это научный факт со стороны науки, так-то, вообще. Только вот изменения идут в разные стороны. Одни мужчины «мужчинятся» или становятся мужественней, другие же напротив превращаются в… Но не в женщин, конечно же, - в Женечек.
Так учился этот Евгений (как будто бы) с корешком одним моим знатным во Москве городе, столице нашей не очень большой уже, хотя еще и огромной Родины. Учатся это они там во Москве, живут бок о бок, кушают вместе, выпивают иной раз помаленечку водочку, – обычное то есть дело, а еще точнее - житейское. Мало по малу проникаются и интересами, и проблемами общими, общие же находятся и друзья-знакомые, и даже ответственные оченно среди этих знакомых товарищи. И вот как-то одному из них деньги оченно срочно потребовались. Не очень большие, но зато очень срочно, что характерно. Ну, а кореш мой, он же парень простой, и он за это дело вполне отзывчивый, такой это ответственный. И он горю своего новоиспеченного знакомого друга и соседа помочь решается, что очень тоже вполне естественно. И он ему помогает. Даёт то есть он этому Жене деньгу, думая, разумеется, что это Евгения он выручает этим. И он выручает тогда того Евгения.
Потом Евгений отдает ему, и вроде бы как бы, Евгений и есть же Евгений...
Ан нету-таки. – Уже на следующий же день вновь он с горем своим к выручающему его из его горя товарищу своему новому, и моему заодно по совместительству корешу знатному. Тот удивляется, - да как же так-то?!, дескать, только вот же вчера вроде как горе твоё уже закончилось, и вот тебе на тебе – снова всё то же самое, и даже на много большее?! Однако же выручает и на этот раз горемычного, и всё из-за этой же срочности. И тут уже Евгений наш превращается во Евгению, а толи он прежде лишь притворялся специально Евгением. А именно – забывает он, как это может позволить себе сделать девушка, такая вся очень наивная, невинная, и ко поцелуям зыбко-нежно зовущая, для них же и предназначенная. А дело-то уже ко концу обучения и командировки склоняется. И дружок мой ему, - так, мол, и так… и то да сё… и мне, мол, тоже вроде бы, как и тебе же, деньги не с неба сыпятся, мол… и так же, как и тебе – не такие уже и длинные. И тоже подарков хотел бы прикупить на новый на год… И как же так, когда вроде как ты же ведь обещал?! Ну, что отдашь тут же, не то сразу-же, а именно быстро очень. Ему же срочно надо было, до аж до зарезу до самого быстрого, не то и еще на много быстрей аж. А уже как только с срочностью он порешает по-быстрому, то и отдаст тут же, а это день всего-то, максимум – два.
А тут проходит неделя, а молчок только и тишина от неё. Кореш звонит ему-ей, а та говорит, что сейчас, дескать, некогда. Кореш мой шлет ему-ей СМС-ки, а та снова молчит на них и не отзывается. И звонки уже сбрасывает, - вот до чего загруженным человек может быть, и очень занят, и не до того ему, особенно же когда он слегка должен бывает! А, замечу, что конечно уже отучились они, и уже разъехались давно по своим городам и предприятиям, и уж работают там в них, и в авиации. Вот только Женечка очень теперь занята стала. И ни звонка тебе, ни привета с ответами дружеского, ничего одним словом, и ни возвращения долга. Да была бы денежка хоть бы серьезная, а то… - тридцать сребреников в общем-то (цена любого обычного иуды обычная). Хотя просила-то, конечно же на много более кругленькую суммочку эта, занятая нынче оченно, Женечка. А у того толи столько и не было, а толи так он мало-мало догадывался, в общем он дал сколько смог… Ну и так-то у него ж своя тоже жизнь, и потребности в ней тоже есть собственные.
Остается добавить, что Женечка эта теперя работает вроде как в Новосибирске городе, и во авиации, - близкой для нашего брата отрасли. А отрасль же эта, а именно же авиация, она же ведь маленькая такая, и тесненькая. И всяк не приветствуется, когда кто-то пукает в ней, хуже когда гадит кто-то в этой маленькой в нашей и тесной отрасли. Еще хужей, когда гадит старательно, гадина (она моя).
И вот я подумал сперва корешам своим написать в Новосибирск, ну чтобы они подразузнали про негодяйку, и поосторожней чтоб в этой связи. Но так решил после, что выложу здесь, пожалуй. Отрасль ведь маленькая, а то и сгинет он из Сибири, и двинет в иную компанию-авиа… А так, пусть знает народ. Оповещен – знам дело – вооружен, и стало быть не допустишь уже наступания в дерьмо это, читай собачее. И если вдруг судьба приблизит к тебе такую вот эту женечку, с красивой же и фамилией Фигурова, а заодно и с его проблемами оченно срочными, то гони ты его от себя прочь. И ты предпочитай для общения с прекрасным полом, фигуры более что ли фигуристые во этом плане, и в плане женственной чувственности тоже наиболее мягкие и возвышенные.
Ну, и сам-то тоже того уже ты. В той части, что если уже сказал слово, то и припоминай всяк, что ты его уже сказал, и то есть мужчина ты (а хоть бы и женщина, таки лишь бы не женечка (это которая с яйцами вроде как)). И если так, то и отвечай за это слово уже, держи то есть его, не отступай, не ссредотачай ты усилия всяк лишь только на пуканиях. Отрасль ведь у нас и без женечек всяческих очень маленькая, как и земля и весь свет белый, собственно. И тесно тут, и все друг дружке почти что знакомые. Или как про это весело пел Витя Цой уважаемый в песне своей про троллейбус, - …все люди братья, мы - седьмая вода… и мы едем… Так пусть уже так и будет. И сестры нам здесь нужны лишь как сестры, а совсем не так как любые особи подобные женечкам, пола не определенного, и столь же неопределенной мягко-твердости (яицеотстутствия).

За сим желаю всем в части обсказанного оставаться и изменяться, читай развиваться во поле нужном и правильном. И коли скоро у нас сегодня праздник просто таки огромный и радостный желаю всем огромной радости, любови и добра всяческого. Ну, и с женечками подобными чтобы не очень сталкиваться, а еще лучше, чтоб были бы таковые все же Евгениями, а толи бы просто бы не забывали об этом.
И за сим усих усим благ!

[кольцовъ]

Во продолжение.

Или логичней все это дело объяснить с такого начала: не может того быть....? Не может быть так как не может быть никогда? - Это лишь только ленина ученье правильно с того, что оно верно. – Ты понимаешь ли какая удивительнейшая логика! – Вот это формула! – Вот это философия! – Вот это представление (светопреставление)! – Не известное равняется искомому, на том основании, что искомое является неизвестным, а стало быть нам об этом всём всё и всяк сразу же ясно и очень понятно!! И главное – из этого как-то да следует, по-ленински, по-деловому, что то и то равняется трём, например, метрам квадратным (!)..., или потому, например, что оно верно... или по тому, что оно не верно... Или потому, что я, не зная малость ничего, так вот умею мерить, и мерю поэтому... Вот потому и три квадратных метра! - и это верное на столь же и верно, как оно – есть ум, честь и совесть нашей эпохи... – по крайней мере именно так и очень старательно и уверенно трактовали о том же примерно, большевики.
Однако, вот так вот где-то...  а где-то так....

24,03,18

П.С.
А можно и так, и совершенно верно сказать, что дождь это дождь... Он такой сам по себе. И он и идет капая с неба. А просто с неба  потому что он идет и всё. А с реками, озерами и океаном мировым он вообще никак не связан... А они промеж собой все реками связаны, а дождь вот нет... а дождь сам по себе идет только. Он же на небе, а океан на земле. Хоть и на небе его, дождя, тоже нету. Он только от туч берется и идет, но и то не всегда, а лишь когда идет он... То есть не от всех туч. А пар – он и есть пар, пар – это не дождь. А дождь он сам по себе. Такое вот, явление мировое. А вот зимой это когда за минус пятьдесят, дождя не может быть так как такого не бывает. А летом он вот как то так берется и идет. Ну, это же обычный и научный факт же. Дождь ведь идет... а кто то идиот... кто так логично и, самое главное – верно, и строго от ума большого, рассуждает: дождь просто... взял... да и пошёл.

А чем, скажить вы мэни, от такой логики отличается такая?: вот не было никогда на земле живых существ в виде органики. Вот минералы (камни) были, а органика она как и дождь с неба, то есть она сама по себе, то есть она взяла да и взялась откуда-то? Тогда откуда она в небе была? – простые же вопросы вроде бы... Если предположить, что она не земного происхождения, т.е. извне... – Пусть будет так. Тогда вы это вне полностью разве изучили, чтоб утверждать, да еще и так ретиво, что в этом «вне» Его нет? Да, космонавты в космосе летавшие там Бога (в виде седого старца не заметили...  такого дедушки мультяшного) и значит его нет (?!)... – это вполне и по-космонавтски так, и очень логично. Но, только в отношении обыкновенного седого дедушки обыкновенного, т.е. земного такого, обычного, на вроде сельского сторожа. Однако же, а разве заметили они там семена какие то, которыми тут все произросло? Или простейшие какие-то там микроорганизмы, т.е. опять же эти же все семена? Иль, например, семена динозавров? А если таковые есть (семена) то и, предположительно  конечно, что и должны быть  источники таких семян?  Или же вы научите как может минерал до организма живого взять так и как-то само собой вдруг да и развиться.
Хотя и на сей счет лучше об этом самих космонавтов и расспросить, ну вы же их знаете же... Их, космонавтов. Обыкновенных сельскохозяйственных, на вроде того же хоть бы и сторожа.

[кольцовъ]

Стародавнее, но вот, ненароком почему-то под руку попавшееся.
- Уже ли не для тебя, аккурат, горячо уважаемого?

Для бестолочи и всяческой сволочи задач простых очень простое решение.
Итак, прояснюсь: Есть люди такие которые не знают многого. Просто по себе знаю  - такие есть. И много их очень, да я же и говорю, что сам из таковых. Но, хуже, что многие из оных, таки же не считают так, но а считают они, что знают они наоборот всё, или чуть ли даже не больше чем всё - это и есть те самые, редкие сволочи (шутк.,т.к. не такие уже и редкие... едкие... меткие).  И посему на всякий предмет, даже которого вообще не знают, свое выносят строгое о нем суждение. А уж когда еще  такое едкое и критическое, то и вовсе на душе не очень хорошо у меня делается. - То есть, когда логические выводы идут не от знания предмета, а наоборот от незнания его. Такое, например, суждение: я де не знаю ничего о природе и характере электричества, но точно знаю, что всегда огонь и пожар от него делается.... и приключается всякое и вред здоровью, и это совершенно даже точно...  - И ведь не скажешь же, что человек совсем не прав, но вот как то нехорошо у меня за это на душе. Особенно в контексте начала фразы, где про «я де не знаю ничего про то... и это...». Но ток в электричестве – дело не хитрое, скажу вам как знаток. Хотя если говорить как электрику (я ж на то и электрик как раз-таки по части профессиональной ориентации), то очень это дело не так уже и простое, особенно же по части индукции всяческой, косинусов фи и реактивной его составляющей. Хотя все это легко проверить, и изучить, и измерить. Что хуже для меня, и просто аж «режет глаз», - это когда на Бога и религию от такой же глубины незнаний или глупости собственной ведутся наступления столь же логичные. Мол, я так вооружен обильно своим ущербным представлением и опытом таким же (читай отсутствующим), и вот я вам скажу так, на весь такой уповая богатый опыт, что все кто хоть бы что-то за этот вопрос знает, так все оне – сплошь болваны и дураки, и мне-ж видней..., я ж жеж, мол, специалист. Ну, и для объективности пущей, - есть еще и кретины средь них, таковых то есть специалистов, значится.   А просто потому, что я же не в курсях вообще-то... чего там и как…, но вот они все там сплошь болваны.   – Такая обычная вроде бы и логичная логика. И нет бы им каких-то аргументов, знаний, ссылок на то да сё, на сей предмет привнести, так нет же... Начало фразы ярко выказывает удивительную одинаковость таких друзей или типичность самого такового подхода, научного и выверенного. Хотя фраза может начинаться сразу же с выводов, что так же может выказать столь же «здравую» логику. И дабы с первой частью вступления определиться (где «я дескать не знаю ничего решительно…»), можно задать вопрос наводящий знатоку этому: А собственно из каких оснований это ваше умозаключение следует? И вот вам честное мое слово, окажется, что это именно от незнания. В лучшем из худших случаев может случиться, что знаток даже прочел статью, а то и книгу по теме, а то и несколько книг, но то будет лишь звон, что он услышал, а что и зачем там «звенело», о чем это, про что и как? – этого он распознать не удосужился. То есть кроме фиги из книги той не вынес он ни-че-гошеньки. – Как это, примерно, сходил в баню, потерся там о косяки, подавил мух по стеклу оконному, посидел в ожидании в комнате для ожидания, попинал плинтусы, нагадил за углом да и ушёл оттелева, сделавши сугубо логические выводы, что баня ни вымывшимся, ни попарившимся человека сделать никак не может. – Такие это блестящие и очень даже глубокие выводы! Хотя это как раз логично, ибо без человека ни баня, ни книга действительно для этого человека не работают. А то, что он гадил там да мух там же давил вместо того чтобы мыться да париться, он этого замечать не желает. Ну, на то он и знающий тип. А знающий ведь – это не моющийся.
Или такое начало, и тоже распространенное: мол, все они такие-то и такие, обычно не очень или очень нехорошие, имея в виду священников. Отсюда лишь одно выходит, должно выходить,  что всех заявитель оного знает, ну раз он так и говорит, мол ВСЕ они.... Или же он говорит привычно для такого типа  друзей, о чем и сказано чуть раньше.  – Я, мол, за то не знаю ничего, но знаю точно, что то и то, чего я и не знаю и знать не хочу, именно так и есть и именно всё потому же. - Ну, да, как говорится, мир ихнему дому, а я хочу с научной точки зрения лишь подойти, примерить и понаблюдать, исследовать, «понюхать». А это было пусть таки просто вступление, а не то выступление (не знаю я, не знаток, каюсь).
Теперь же к главному. - Как нас, еще во средней школе, учили решать многие задачи? - Со слова «пусть», «предположим», а это собственно и есть все тот же ПУСТЬ.
Итак: Предположим, или Пусть, или допустим-таки, что искомая величина будет равняться Х (икс), и что она же - Бог таки есть. Пусть. Такое ведь логично будет умозаключенье? Надеюсь, не обидел никого из тех невежд, и их гнилые яблоки в меня за это еще не летят. Когда бы так, то ладно, пусть себе полежат еще и спеют или погниют дальше.
Итак, есть некая искомая и предполагаемая величина. Теперь: что мы будем называть, или уже называем (кто-то называет) Богом? – Ну, отгадайте... – Ну, попробуйте уже хоть сами, включитесь в процесс, пофантазируйте, пофантанируйте, - так это было бы и интересней, и полезней для вас же.  Однако, же логично будет предположить, что это самое лучшее из возможного, а то и выходящее за рамки возможного, а то есть – идеал, истина, при этом это самое лучшее что только можно, а то и даже невозможно и предположить. То есть мы будем вкладывать в это искомое (допустимое Х) только самое и самое хорошее, что только нам может быть доступно по достигнутому уровню развития собственного. Отлично, - вкладываем. Вкладываем. Еще вкладываем. И так всего каких-то несколько лишь сотен лет. И только самое лучшее, ежели кто уже забыл или просто забыл запомнить. – Несколько десятков сотен лет, мы вкладываем, вкладываем, и вкладываем… Уровень наш повышается и мы (в виде человечества развивающегося) продолжаем и продолжаем вкладывать лишь самое, напоминаю, лучшее.
Теперь, совершенно же очевидный факт: люди в усталости, радости, горе и других своих душевных состояниях выделяют так же отличающуюся энергию. Логично и, надеюсь, понятно? Так, например, атмосфера праздника в театре, где темно в зрительном зале и музыка играет симфоническая и атмосфера темного (пусть и сухого) карцера, где стоны и крики, отличаются одна от другой. Хотя и там и там одинаковый вроде бы состав воздуха в химическом отношении, и темно одинаково. И, надеюсь, что всякий человек способен найти, прочувствовать такие отличия. И есть отличия, когда человек генерирует радость с весельем или же он генерирует гнев и злобу, и ненависть на зубах скрипящую. Тогда, то, что он наполняет радостью и весельем и только самым лучшим, то и должно наполняться именно этим (радостью и весельем), и оно этим всем и является. А то, что, как мы уже оговорили чуть раньше, мы стали наполнять самым хорошим и еще более хорошим, мы и назвали «Х» или Богом. Отсюда то, что мы предполагали, как лишь предполагаемое нечто, становится по мере нашего наполнения чем-то (чем мы уже тоже договорились и знаем) - этим самым тем, чем мы это и наполнили. В нашем случае – это самое только хорошее и идеальное. И по мере нашего изменения представления о хорошем и идеальном и качество этого самого наполняемого нашего тоже будет качественно меняться. Осталось лишь добавить, что эта предположительная модель, слишком простая и примитивная. Но в качестве самого, что ни на есть, простого приближения, по крайней мере, логического, возможно и подойдет. И, как видно, даже из этой модели, - она живая. Она с нами и связана жестко, и она есть наше же продолжение, и цель наша, и наш наглядный ориентир, и предмет, если угодно, для и внимания и изучения. А далее эту модель можно лишь наполнять и дополнять еще каким-то смыслом, усовершенствовать её и применять, примеривать на жизнь и иные о ней представления.
Или «резервуара» никакого быть не может? Или законы сложения действуют не везде и не всегда? Или же слово Любовь – это простое, и ничего не значащее слово?

[кольцовъ]

С дружественным ко всем приветом!!!

Наблюдения-рассуждения навеянные обрывками беседы с Машей за столом у Богдановых*.

…все вообще знания берутся из области незнания, сие есть факт доказательств не требующий. Так в незнающего ребенка знания поступают из окружающей его среды, т.е. из области знаний уже имеющих свое место, но он еще вне этой области. И он таким образом входит в эту область, осваивает её. Никто не станет спорить, что знания как таковые существуют, и они достаются ребенку по мере его вхождения в данную область пропорционально его прилежанию и способностям.
Отсюда может и должно логично следовать, что человечество (в целом) тоже находится как бы внутри области незнания, но располагает знаниями частично освоенными, усвоенными из этой области. То есть знания как таковые уже существуют, человечество же лишь их осваивает, постигает, разгадывает словно загадки, тайны, головоломки, ребусы.
Человек же наполнен усвоенным, постигнутым и принятым им. Ибо не вся пища есть мы, а только часть из неё нами усвоенная.
Человек (человечество) еще не знает многого, бОльшего. Область незнания и так безгранична, так она еще и расширяется наверняка, хоть и звучит это почти абсурдно. Еще вчера человек не знал как систематизировать химические элементы. Сегодня почти все школьники среднего звена знают периодическую систему Д. Менделеева. Однако, вчерашнее незнание не означает, что вчера не было элементов, или признаков по которым их можно было систематизировать. Это всё было, а он лишь догадался первым. Видимо, он был наиболее готовым для этого первенства.
Но, если с наукой и научными открытиями сие может быть не так наглядно, то в области искусства в части открытий (первооткрываний, откровений) картина наиболее очевидная. Музыка уже существует, была всегда и всегда будет, примерно как свет, или любовь. Другое дело душевное состояние её автора. Когда вибрации его резонируют с её гармониями он ощущает её, слышит её, чувствует. И она из области звучащей где-то, в области незнания переходит в область для нас уже доступную, при помощи, конечно же, автора. И заслуга его в том лишь, что он способен услышать эту свою музыку первым. Способен ощутить, ибо свойства души у него таковые, или талант, или талант данный от Бога и степень личного прилежания в этой области соответствующая у него же имеется.
И так же в рассуждениях о Боге. Для атеистов совершенно очевидно, что нет его, а ведь они имеют в виду только опознанную ими, или освоенную лично часть незнаний, или область своих знаний. И в этой части, в области их знаний Его нет. Они его там не желают разглядеть, ощутить или принять, и они так и делают. Для люда же верующего, не заученного или притворяющегося знающим, присутствие Бога так же очевидно, как арифметика, или любой иной вид знаний уже открытых, как музыка, картины, законы физики и т.п. Нет, они не открыли его как авторы, но они слушают и слышат как бы музыку вполне оче-видную, лицезримую, конкретную, живую, играющую.
Следовательно, вся беда неверующих в нежелании постичь, и постигать очевидное. Ведь если кто-то слышит музыку, то эту же музыку может услышать любой иной, аналогичный, обладающий слухом.
Присутствие Бога в картине мироздания, мироощущения, понимания делает такую картину наиболее объективной и реальной. Тогда как рассмотрение её же с позиции одной «арифметики» упрощает её до неузнаваемости, фрагментарности и никогда не даст ощущения полноты и нормальности что ли. Это как если изъять из любого сложного устройства некую часть, еще лучше часть важную, а то и самую главную, то устройство таковой вряд ли от этого выиграет, если вообще хоть сколько ни будь сохранить свои свойства. Или испробовать судить о человеке как таковом посредством весов, прибора для измерения веса. Однако, по этому только признаку и можно составить представление об этом признаке, а именно – о его весе. Т.е. любая часть есть лишь часть общего, пусть и дающая представление, пусть даже точное, но не полное, не объективное.
Отсюда вывод – система мировоззрения без присутствия Бога в ней ничтожна и несостоятельна, и никогда ни к чему хорошему не приведет, если только не случайно. Бог же – самое хорошее, пусть для начала хоть бы гипотетическое, но обязательно только лучшее. Тогда следование этому будет вести к Этому (как это не косноязычно), то есть лишь в этом случае прогресс и эволюция как таковые возможны.
В области незнания и знания, и музыка, и Бог есть, т.е. все это там уже имеется. Как все это есть у огромного количества людей в области их знания. И не будь области незнаний, то не было бы и области знаний, ибо она ограниченна, и она же, что очень логично, существенно меньше. Как поле земли освоенной, т.е. облагороженной среди безкрайних просторов сибирских земель, или целины.
И слава Богу…


* друзья то всё наши.

05,01,22

[кольцовъ]

Друзи мои, увага товарищИ, грамадяне и инакомыслящие, девушки всех возрастов, и люд оставшийся, всех с праздником!!!! Добра, радостей, удачи, любови и здравия!!!! - таковы вкратце, а на сам деле они ведь на много глубиннее. Лелею надию, шта таки разбавится мой монотонный и многобуквенный монолог на этом ресурсе благодаря вашим стараниям. Очень на то надеюсь. Ну, и усих благ, - как говаривали некогда в бойцовских кругах славные мои сотоварищи... И ура!!!

[кольцовъ]

Такое, песенное. Толи песенно-новогоднее. Почти идейное или чуть ли не застольное.

Посовещалися тута мал-мало с товарищами, музыками не на шутку обильно и горячо охваченными, и порешили так на сегодняшний день: Старенькую, новогодненькую, но очень душевнненькую песенку так только теперь и следует петь, то есть шьють-шьють видоизмененную в паре мест. Но это для найлучшего к всему вообще отношения доблестного. Это про коней про трёх белых песенка. Или, еще точней, про трёх из них. Про то как остыли реки, и земля остыла, а я, мол, всяк просто морозов никак не убоюсь…. Ну, старенькая такая и добротная вполне себе песенка.
Первое, это конечно «чуть» там только дома в этой веселой песне нахохлились… А где же это вы это «чуть» да у нас, у русских людей, а хоть и когда либо видели?! У нас ведь, у русских, чуть вообще нигде не бывает. У нас ведь, чуть, или говоря есчо точней «шьють-шьють» просто-таки вообще даже не считается*, не встречается, не почитается. А уже если и есть чего у нас, то это только конкретно. Посему в этой части так и надобно петь - …и конкретно нахохлились дома… Ну и там, далее:  …это в городе тепло и сыро, и еще раз то же самое – это в городе тепло и сыро, а за городом зима, зима и еще раз зима-а-а, то есть конкретная такая зима, троекратная или в третий раз зима за конкретный промежуток времени загородная, ну и тоже всяк в той же связи и конкретная.
И тут, в аккурат вторая доработка все этой же песни, и вот поглядите как она засверкает прям вся… такими это новыми и необычайными красками.
…И уносят меня
И уносят меня
В звенящую светлую да-а-ль
Три белых коня
Эх, три белых коня
Это заяц, медведь и верблюд….
А?! И каково? И, таки хорошо же ж?! – Почему? - спросите. Да потому всё, что песен о верблюдах почти и нету совсем, и это для них может быть очень даже печально, или конкретно обидно, для этих несчастных верблюдов, конечно же. А у них вон и так-то горб уже имеется, и, следовательно, следует безусловно их и за это уже пожалеть хоть бы маленечко. Ну, а медведь он же медведь и есть, и собственно же, чего же еще с него и взять. - А заяц, - спросють многие, - а почему, мол, «заяц» тут? – А почему бы и не…? – такой тоже простой и легкий ответ для таковых… Или такой еще вариант им же - так тот ведь же завсегда ж заяц, вот потому и... А про кого же еще и петь как не про зайца, да на новый на год?! Не, про зайца оно петь завсегда и веселей, и интересней на много ведь. Да и звучит же песнь совсем уже веселее на много же ж… Эко ж красиво как она зазвучала теперь! – Красота же просто таки невыносимая, или – великая сила! Да что там сила? – Силища!!!
Ну, и заодно, и за верблюда очень приятно на душе сразу же делается, за горбом своим своей же судьбой обиженного.
А можно верблюда и на жирафа заменить для пущей убедительности, ну или если вдруг к верблюду есть у кого-то личное такое и стойкое пренебрежение. И пингвин бы тоже подошел для такого важного и новогодне-праздинчного мероприятия. – Вот такая вот доработочка, вполне себе оченно даже современная и своевременная. А и чего? Дело-то к новому движется… новому году, и как следствие – к новому счастию… Ну, и к новому прочтению и переосмыслению песенному.

*Тут ведь если привнести сюда политическо-экономических соображений, то украл вона, положем, ты у нас тута… здесь кое где и кое кто у нас порой с ведро, предположим, картошки, то и айда в турьма сразу же… тада немедленно, или того быстрее есшо. И будет сидеть! – Ибо вор должен сидеть в турьмэ! А если ты шьют-шьють немношька украл какой-та тама парщивый картощька вагона четыре, или всего адын паравоз какой-та… там… ито мА-а-ленький такой, то и ищ-щто? И щи-то (щто, что то есть) это из этага какога-та паршивага паравозищька картощька пыль за почём зря подымать на людей?! Ну, немнощька не расщиталь… Ну, в другой раз это дело будет умьеней… И вот так вота, вот это такие дела у нас, тута, у руссыких людей дела, панимаеше ли… Нимнощька сафсем, а панимать всьётки шьють-шьють а прийдется таки.
Или савсем нимнощка застрелил там какого-то нимнощка лося и сразу же –вах, шайтан!!! – Вай, слушая, какой он тибе шайтан, да? – Он человек уважаемий, он хороший…  Или вон тот немнощка выпил нимнощка лишнее, да, зачем это буду скрывать, и ниращщиталь нимнощка са скоростью… Ну, и нимнощька сафсем выехаль на встречную, и нимнощка ударил в машину, и нимнощка там погибли человек тоже нимнощка… Ну, так это же с всеми бывает, и это нимнощка может с кем ни угодно случиться… А зачем же сразу же его обсуждать? Зачем его за зря почем винить лишнего… Ты вона лучше посмотри что у вас тама в других местах вона делается… А здесьса совсем даже нимнощька ничего почти совсем конкретно страшного.

[кольцовъ]

Неправда от Дона Жуана.

Эх, хорошо, что есть таки одна моя у меня,
Ну, очень такая вся хорошенькая!
И хоть она не совсем моя,
А еще точней, совсем она не моя,
Но очень все же она
Ну, до того же вся очень хорошенькая.
Правда не так уже, чтобы она, ну о-о-очень вся так хороша
Главное же ведь таки, что она,
- Есть же таки она у меня!
И еще лучше, что она не одна
Такая вся, то есть очень хорошенькая
И то, что она у меня…
Есть!!!
И именно же – она.
Одна таки есть у меня…
Такая вся, ну очень хорошенькая.
Эх, хорошо…

Жаль только, что…             
(а вот испробуй и отгадай, чего это жаль тута...)… - Что это не ты? Что это не так? Что этого нет? Что ты не эта хорошенькая? Что ты – эта хорошенькая? Что я – не я? Ты – не ты? Что я не ты, а ты не я? Что не хорошо? Что нехорошо что-то? Что нехорошо всё? Что всё не всегда хорошо… Что я пошутил? Что я не умею шутить? Что я не Дон этот Жуан? Что я тот еще ДЖ.
Жаль только то, что жаль… Жаль только, что не то что-то…

[кольцовъ]

Стихи вот пришли в виде поэзии.

Быль. (было).
А за окном моим* снова мело,
Было не мило, уныло… 
Постыло. Темнело. 
Болело и ныло.
- Ох уже мне это окно моё...
Ё моё… 
Было.
И это… такое в нем было.
Надеюсь, что таки уже только было.
(*то во окне души моей).


Когда хорошо.
Когда снежок крупный падает
- Это всегда душу радует.
И когда не идет с неба снег
Тоже почти всегда приятно для всех.
И вообще очень всегда отрадно,
Когда на душе у тебя очень приятно.
И еще лучше у тебя на душе,
Когда на душе твоей много лучшей
И особенно, когда еще крупный идет снежок
- И то-то же на душе твоей тогда прехорошо.

Не про трансгендер.               (а токма про шутку юмора чуть).
Нет, я в поэзии-то очень силен
Только вот с рифмой я как-то не наловчился
Зато в живописи и музыке, я аж неимоверно силен
Рисовать, правда, петь или играть тоже не научился
А уже в спорте равных мне просто нет
В части поспать, полежать, полениться
Ну, и так-то во всем не промах я парень, и везде очень хорош
Только вот же покашто мал-мало, а все же я еще и немного девица.


Эх, веселее же ведь на душе
Когда лапшу отряхнуть со ушей

[кольцовъ]

4

П. С.            вот же чертяка, что коммунист вытворяет идейный!!! - Таки редактирую, дополняю, дописываю, - не дает его совесть коммунистическая мне никакого успокоения... редактирую и дописываю.... - Вот что честность с людями делать может, особенно коммунистическая!!!
Итак, последний Пэ Эс честного рашкина.
Или вот, будь я недостаточно честным, правдивым и в высшей идейной степени преданным коммунистом, то ведь наверняка бы и такую версию правды озвучил бы, при том правдиво и с легкостью. Ну, что дескать это не я был.. да вот и всё тут, собственно. А это, например, очень похожий на меня лицом и комплекцией человек был, бандит и разбойник, и браконьер, и преступник, и расхититель подлый правопорядка общественного. И вот он, предварительно выкрав у меня мой автомобиль, мои документы, а также и карабин с прицелом и боеприпасами, переодевшись в предварительно же выкраденную у меня мою одежду, совершил все эти недопустимые злодеяния с лосихой этой, будь бы она трижды не ладна… И при том еще предварительно введши моих товарищей и соратников в заблуждение. И всё это с целью дискредитировать светлое имя мое, коммунистическое в глазах коммунистов и безпартийных товарищей. Или хоть бы уже незаконно разжиться моим имуществом и мясом лосихиным. А толи и все это вместе взятое и одновременно. – А? – И каково это вам, такое, а? - Ох, и хорош же он, гад такой, этот чертяка-подлец! Ох и хитёр же, зараза, и вот же ловкач! И главное версия же вполне состоятельная, рабочая такая, и правдоподобная очень. – Практически ведь идеальная версия! А у меня, кстати, и алиби. Я, как раз в это время телевизионные каналы смотрел и играл в шахматы с женой собственной. Она, если что, то и подтвердить сможет всегда это с легкостью.
 Но, ведь же я почему-то не озвучиваю эту, вполне логичную, тонко и верно выстроенную версию. Да, очень я запросто мог бы сделать так, и скорей всего даже хотел бы… и даже сделал бы… Но!  - Совесть вот коммунистическая только и высокоблагородная не позволяет. А в случае разоблачения сослался бы на то, что это адвокат дескать мне так повелел сделать, и я, мол, поддавшись на его хитрую удочку, такое сделал, мол. Но, ведь я так не поступил!  А все потому, что я – коммунист, а мы коммунисты всегда говорим только правду и истину, вот ведь какие мы все, коммунисты. А я, кстати, не могу еще исключить её, и её правдивостью не воспользоваться. И вероятно придется-таки так и поступить если мне никто не поверит. Ну, в той части, что я нигде и никоим  образом невиновен. И я эту версию случившегося правдиво озвучу тогда для объективности и для безкорыстной помощи следствию, и для помощи в раскрытии этого тяжкого преступления.
А, например, Михаил Ефремов примерно такую же версию и очень долго озвучивал, ах негодяй он такой. А все потому, что не коммунист он, и таким как он, не честным и непорядочным людям, поэтому нет среди нас, коммунистов идейных, места в нашей коммунистической и честной партии. Вот ведь какое дело, товарищи, а вы думали как? А оно вот ведь же всё как. – Вот ведь что честность идейная с люлями честными делает, вот чего она вытворяет с людями этими.

[кольцовъ]

3

Животное лежало в сухой и высокой траве слегка подогнув свои мощные ноги в коленных суставах, оно было обездвижено. Злые глаза его по-прежнему свирепо смотрели на нас, излучая злобу и ярость. Они ненавидели нас, подбежавших с целью оказания помощи и животному, и съеденному им только что, знакомому моих товарищей, употреблявшему еще не так давно спиртные напитки. Поэтому, видимо, от животного так резко и жестко пахло спиртными напитками, и поэтому же глаза его были такими недоброжелательными. Понимая, что воздуху для дыхания нашему товарищу, употребляющему спиртные напитки и находящемуся теперь в животе у этого оголтелого животного, остается не так уж и много, мы быстро и аккуратно разрезали живот животного и извлекли из него этого горе-товарища. Повторюсь еще раз, с этим неустановленным лицом я, будучи коммунистом и человеком идейным знаком лично не был, ведь он употреблял спиртные напитки, а я человек честный, и я коммунист, и я таких напитков спиртных никогда не употребляю. Он был всерьез обеспокоен случившимся, и еще больше испуган от произошедшего. Он спросил у нас где он и кто он, который сейчас час, день недели и год, и в чем, собственно дело?  И мы подсказали ему, ответив кратко и честно на все его эти вопросы. Затем мы постарались оказать помощь животному, аккуратно вытащив пули из его тела, и так же аккуратно зашив его живот специальными нитками. Но, несмотря на произведенные нами по всем правилам реанимационные действия, спасти это животное нам так и не удалось к огромному коммунистическому моему сожалению. И я тут же сказал тогда всем собравшимся, что в буквально скором же ближайшем будущем я, самолично, на собственные же деньги обязательно куплю подобное животное и выпущу его здесь самолично. И за свой собственный счет. Вот бы узнать только, что же это за такое животное?  Как то есть оно называется? Чтоб компенсировать весь вред нашей любимой природе и восстановить популяцию этого вида животных в ней. Как выяснилось уже впоследствии животным  этим был даже не заяц, или кабан и уж тем более не белочка. И даже был это не банальный волк, и не разбойник, а это был лось. Обыкновенный лось, хотя и женского пола, вот только неимоверно злой, агрессивный какой-то, человеконелюбивый очень, и столь же человекоядный. Вот и вся правда, собственно, об этом несчастном случае, произошедшем не так давно с моим участием, коммунистической правдой, и коммунистическим же приветом. Прошу понять меня как коммуниста, как человека идейного и очень много для общества делающего неустанно и постоянно, и не осуждать… И отпустит. И восстановить мою неприкосновенность как депутата, как человека идейного, идеологически выверенного, и как настоящего коммуниста. А всех неустановленных лиц наказать, по всей суровой закона строгости. Пусть их побыстрей уже и найдут и  осудят. Ибо таким не место в нашем светлом и очень хорошем обществе. Таким позор только, Фу наше коммунистическое и изгнание. Да здравствует дело ленина! И Ура!

[кольцовъ]

2
Вдруг, среди сухой травы и редких веток кустарника вдалеке, как раз в той стороне куда и пошел знакомый моих товарищей, употреблявший накануне….  нам показались какие-то странные и непонятные шум и движения. - Ох, что же это такое?! – негромко, но очень ответственно и обеспокоенно вскрикнули мы чуть ли не единогласно, до того нас удивили все эти странности. Чтобы рассмотреть происходящее получше, мы тут же вытащили свои карабины и стали смотреть в прицелы ночного видения. А все дело в том, что в такие приборы на много лучше видно, нежели если просто вглядываться в темноту, или даже просто вглядываясь в темноту и при этом дополнительно щуриться. И, о что же мы все там увидели! – На несчастного знакомого моих товарищей, употреблявшего спиртные напитки нападал… кто бы вы думали?! - На него нападало какое-то очень неизвестное мне животное. Я щурился, старался изо всех своих оставшихся сил всматриваясь в прибор ночного видения, но все равно почти ничего не мог разобрать. А тем временем злое, оголтелое и совершенно дикое и крупное, грязное животное нападало на несчастного знакомого моих товарищей… Если кто-то забыл, то это того как раз, который не так давно отошел в эту сторону, и еще не так давно он употреблял спиртные напитки. Животное грозно кричало и рычало нечеловеческим голосом, а знакомый моих товарищей, употреблявший… до этого… просил только о помощи. Нет, скажу на прямоту, и по-коммунистически честно, предварительно-то мы все чуть ли не единодушно решили, что это на него так нападают злые лесные разбойники. Но, щурясь в специальное устройство прицела ночного виденья, среди высокой сухой травы отчетливо выделялись только два силуэта. Один из которых принадлежал нашему товарищу, с которым я был не знаком, ведь он употреблял спиртные напитки, а у меня как у идейного коммуниста таких знакомых нет, не было, и быть не может… ведь они употребляют. Второй же силуэт был очень похожим на очень большого зайца. Хотя, если присмотреться еще более честно, то можно было бы разгадать в нем и белку. Но, трезво сопоставляя увиденное с развитой не на шутку сноровкой, интуицией, жизненным опытом и большим, горячим стажем охотника мы, чуть посовещавшись, достигли твердого кворума по консолидированному мнению, что при всей похожести на зайца и белку, второй силуэт не может принадлежать этим животным, т.к. он значительно больше них по размеру. – Но, что же это тогда?! А тем временем дикое и распоясанное животное продолжало нападать и атаковать бедного человека… Очень серьезное беспокойство охватило нас в этот момент еще на много больше. И мы решили, невзирая на смертельную опасность пойти на помощь этому горемыке. Сквозь сухую траву, кочки, спотыкаясь и падая шли мы напролом через лес, на помощь. А тем временем оголтелое животное, предположительно кабан по происхождению уже доедало нашего несчастного товарища. Ах, извините, это их товарища оно доедало, ибо не может быть товарищем коммунисту любое неустановленное лицо, употребляющее спиртные напитки.
Когда мы, несмотря на царапины, усталость и ссадины добрались до того места, животное уже успело таки проглотить несчастное это неустановленное лицо. Оно уже собиралось уходить в лес, чтобы  его там в лесу, и в спокойной обстановке там переваривать. Я, честное мое благородное и коммунистическое слово, в тот момент еще думал, что это животное грязное – это как минимум или как максимум даже, но это кабан натуральный, только вот очень большой. Да, натуральный такой кабан это, - так думал я, по коммунистически честно, разглядывая этого вепря в свой прицел ночного видения сквозь сухую, высокую траву. Но, что же делать? Наверняка ведь надо убить этого кабана!!! Чтобы освободить человека!!! – ведь это понятно каждому, кто хоть бы  однажды читал «Красную шапочку», а я как коммунист эту книгу идейную читал даже дважды. И вот еще как раз в это настоящее время я её еще раз, это получается, что в третий раз уже перечитываю. И тогда, посовещавшись немного, и получив утвердительные ответы от неустановленных лиц, которые были здесь же, среди моих товарищей о наличии лицензии на право отстрела кабанов и зайцев в лесу... Да, я не проверил печати, подписи и сроки действия этих лицензий и иных документов, каюсь неимоверно честно за это. Но, я поверил лишь на слово этим гражданам, что по этой части там у них все нормально и правильно. И, учитывая, что времени для спасения съеденного человека совсем тоже не так уже и много… и что человек этот, наверняка ведь тоже имеет  и работу на благо общества, и семью в которой жена и дети… и родителей, которые ждут его возвращения, и когда он перестанет таки уже употреблять спиртные напитки… Я, прицелившись в прибор ночного видения… произвел выстрел. Злобное и агрессивное животное упало. Ах, нет же, еще не так, то есть не всё еще…
Чуть не позабыл важное, а это было бы не до конца честно. Животное не хотело уходить в лес, чтоб переваривать там съеденного только-что человека. Оно, злобно шипя и рыча нечеловеческим голосом, стало надвигаться на нас, всех здесь собравшихся. По выражению морды лица его и глаз совершенно дикого взгляда было ясно, что оно идет к нем не для того чтобы знакомиться. Оно било своими копытами о земь, рычало и свирепо шипело. – Оно хотело если не съесть нас, то хоть бы как минимум напасть на нас, и уничтожить нас… Не то когтями, не то копытами, зубами, клыками и прочими органами разорвать нас буквально, - до того ж оно злобно тогда выглядело. Я, думая по коммунистически благородно исключительно о товарищах своих, произвел выстрел. Я был вынужден сделать это, чтоб защититься. И прежде всего – чтоб защитить своих товарищей. Сам-то я мог бы и убежать, ведь я не употребляю спиртных напитков, и поэтому я хорошо умею бегать. И поэтому только я так неимоверно много работаю на благо общества нашего.

[кольцовъ]

Каюсь, немного частей пропустил про Рашкина... даю вот сегодняшнюю, свежую, и от того наиболее что ли правдивую... А коли охота бдет, то чиркните хоть... то я и среднюю приплюсую сюда ж... выложу то есть, дабы правду бы знали все...
1

Крайняя на сегодняшний день версия, очень правдивая и правдоподобная.
…истинно говорю вам, я Валерий Рашкин, будучи коммунистом по-иному и говорить, и делать и даже мыслить в мечтах не умею. Ибо не приучен, ибо коммунист я, а именно истинный, истый, неистовый. А всякому должно быть известно, что дело наше, коммунистическо-ленинское истинно, а все потому, что оно верно. И тут многие не понимающие ничего спрашивают иной раз и интересуются, а почему же, мол, это так? На то я истинно так и отвечу таковым: А потому всё это, что это учение верно? – Вот это почему. Если забыл кто, то повторюсь еще разок  – истинно оно потому, что верно…. А верно оно же потому, что оно истинно… - Вот всё, что и требовалось доказать. А у нас, потому что, у коммунистов всё не очень и сложно, и всё по истинному у нас, и все всяк только по-честному и все благородно только.
А сейчас, дорогие друзья, а также их и родителя, я расскажу вам самую правдивую версию о приключившемся со мной не так давно недоразумении. Но, недоразумения там никакого не было, а было, если внимательно меня слушать, всё как и обычно у нас, у коммунистов по-ленински, а именно по честному, и по хорошему. Но, правоохранительные органы, действуя в преступном сговоре с правящей партией и имея цель осквернить и очернить благородный и честный лик нашей коммунистической партии, выставили произошедшее именно в цвете скверного света, с оттенками недоброжелательности, лжи, и несоответствия фактическим обстоятельствам произошедшего.
На самом же деле, все происходящее выглядело вот как. А если кто-то уже поверил мне, и принял предыдущие мои же версии произошедшего за чистую монету, то пусть они тогда все это дело забудут скорей, и перепишут страницу прошлую на новую, истинную, правдивую и еще более благородную и правдоподобную. А все потому, что мы, коммунисты, не должны ни от кого скрывать истинной правды, и мы никогда не скрываем этого, как и не собираемся скрывать настоящей и правды, и истины.
Итак, я, после очень тяжелой и изнурительной работы с большим трудом, но прибыл в лес, к своим товарищам, дабы хоть бы немного развеяться, и маленечко отдохнуть. Мы ехали на автомобиле Ларгус, российского производства, белого цвета, уставшие от тяжелой и изнурительной работы на благо нашего общества. Я управлял движением этого автомобиля, поскольку я коммунист, и человек честный, порядочный, и я не употреблял спиртных напитков. Мы не охотники, и мы все считаем, что убивать в лесу бедных животных не хорошо, и не благородно. А мы ведь же – коммунисты, и мы все хорошие, и мы все благородные очень. И поэтому оружие у нас имелось, конечно же, но исключительно для целей самообороны. Ибо каждому дураку известно, что в лесу, а особенно в тёмном, особенно часто можно встретить разбойников. И это должно быть известно любому ребенку и малышу даже. Это в Африке Бармалей, а здесь нам его бояться нечего, а вот разбойники – это как раз таки в темном лесу, их и следует тут опасаться. А в Африке той же, так их опасаться вовсе не стоит. И это нам, как коммунистам тоже хорошо всем известно. И если мне кто-то еще не верит как коммунисту, то пусть спросят у тех же детей, а то и у малышей даже, и они всяк подтвердят эти честные сведения.
Наш автомобиль двигался с разрешенной скоростью, не нарушая ПДД. Автомобиль был технически исправен и работоспособен, о чем могут свидетельствовать все документы (СОР, ПТС, Полис ОСАГО, Свидетельство о прохождении ТС технического осмотра, сертификат производителя товара и т.п.). Я был совершенно трезв, поскольку я – коммунист, и я честный и порядочный коммунист, и я не употребляю спиртных напитков. Не небольшой опушке я, по просьбе не знакомых мне людей, которые были знакомыми моих товарищей, некоторые из которых употребляли накануне спиртные напитки, остановил автомобиль, в соответствии с всеми мерами предосторожности и в неукоснительном соответствии с ПДД и руководством по эксплуатации автомобиля. Мы вышли на полянку. Мы решили немного подышать свежим воздухом, поскольку некоторые пассажиры употребляли спиртные напитки и в салоне воздух нельзя было назвать свежим. Мы дышали свежим воздухом и отдыхали от непосильного и изнурительного труда на благо нашего общества. Легкий свежий ветерок дул с северо-запада с скоростью примерно 2 – 4 метра в секунду, с порывом 6 – 8 метров в секунду, или примерно так. Нам было хорошо. Один, знакомый моих знакомых друзей товарищ, пожелал отделиться от нашей группы, и пройтись чуть подальше по дороге, то есть переместиться самостоятельно на другую полянку. Все дело в том, что он как раз употреблял накануне спиртные напитки, и вот он захотел, чтобы не портить нам свежий воздух своим дыханием, и отделиться от нас для этой цели. Он очень сознательный был знакомый моих товарищей и поэтому он решил сделать так именно. Мы решили не воспротивиться этому его такому желанию. И быстренько, по привычке уже проголосовав, порешили отпустить его по его же пожеланию. Он отошел, а мы остались тут, на лужайке чтобы наслаждаться природой, и отдохнуть от неимоверной усталости от непосильной и тяжелой работы на благо нашего общества. Мы наслаждались, дыша свежим воздухом, и мы отдыхали. Мы очень тихо разговаривали, чтоб не доставлять никому своим присутствием неудобств. Ведь мы честные и хорошие граждане, а многие и того лучше еще – коммунисты.

[admin]

За ковид, и немного о том, что главное.......

Это ты здорово сказал! Букв много, но по другому нее скажешь.

[кольцовъ]

Рашкин 4

Свозь высокую сухую траву в холодном и чуть ли не траурном свете луны пробирался по плохой дороге наш автомобиль на пониженной скорости. Вдруг, неизвестно зачем и откуда, как гром среди ясного неба нас буквально атаковало какое-то неизвестное транспортное средство. Из него ретиво выбежали какие-то, похожие на лихих разбойников люди. Мы очень перепугались. А разбойники тем временем окружили нас и стали нас буквально истязать. Конечно же, мы единодушно подумали, что это сообщники злобных тех же, разоруженных нами браконьеров, чью добычу мы везем в полицию в своем багажнике, и что они нам теперь будут мстить за своих подельников и товарищей, и что они нас сейчас тут всех убьют… или по крайней мере зверски и насмерть замучают. И от этого мы все испугались еще аж на много больше. А эти злобные преследователи светили мне своим ненормальным фонариком прямо в мое лицо очень усталое. А мои глаза от усталости и слез и так плохо видели, а при таком нервном напряжении и страхе за жизнь своих товарищей, сделалось мне и вовсе нехорошо. Ведь же я коммунист, я и не должен был позволять никому, чтобы так издевательски относиться к безвинным своим и верным друзьям, пусть даже и среди них были личности неустановленные. Тем более я был совершенно уверен, что все документы, лицензии, фотопленки и фотружья у них все зарегистрированы, и документы, сертификаты и разрешения всяк имеются. И я героически не стал давать внятных показаний этим извергам. И я не дал свое согласие на прохождение теста на предмет медицинского освидетельствования о содержании алкоголя в моей крови. Я это сделал совершенно сознательно, потому, что я не употреблял, и не употребляю спиртных напитков. А если и пил, то не употребляя их, а так только, пивнул возможно несколько раз, думая, нет же, - будучи совершенно уверенным, что там в этих бокалах был лимонад, или «колокольчик» или на худой конец «буратино», а ведь же буратино и колокольчики – это вам не спиртные напитки. И я как коммунист тогда предельно честно и откровенно отказался от прохождения любого алкогольного теста, как надругательства и оскорбления над моей честной и благородной личностью. И я об этом сразу же предметно, конкретно и честно сказал. И так же сказал (и это имеется в материалах дела) что я очень испуган, измотан работой, уставш и плохо выглядящ… И я вообще, если говорить предельно честно, конкретно не давал своих согласий на их видеосъемку. И вообще вся их эта видеосъемка ни что иное как подстава, и киномонтаж, и чистое светопреставление. А все мои, ранее данные показания получены незаконно, и в этой связи их нельзя использовать и исследовать, и строить на них любые из версий, и тем более - обвинение. Тем более, что я – это идейный коммунист, и такие видеоматериалы порочат и нарушают честь мою, свободы мои, и мои порочить могут репутации как коммуниста, и человека честнейшего.
А то, что изъятое нами у браконьеров оружие якобы принадлежит именно мне, я объяснить не могу, и не желаю, т.к. имею на это свое полноценное право. Однако, могу лишь предположить, что это чистая провокация, устроенная действующей властью совместно в сговоре с продажными полицейскими органами. Которые по отдельности не делают для нашей многострадальной Родины совершенно же ничего, а только объединившись друг с дружкой умеют преследовать и фабриковать разного рода прецеденты порочащие светлый лик коммунистической партии, в моем лице и моим же лицом. Или примерно так. Они, наверняка, выкрали незаконно это моё оружие из моего же дома, где оно хранилось, ведь я может быть люблю хранить разного рода оружия. И я имею как гражданин честный такое право. И поэтому отпечатки там мои, и всё это такое, и даже патроны там тоже мои, но это браконьеры стреляли из него, хотя и моими патронами. А этих браконьеров не ищет никто, - вот так власти и полицейские и работают. И им лишь бы опорочить человека честнейшего, и коммуниста, спиртных напитков никогда не употребляющего. – Вот какие они все низменные и продажные, и безчестные, в отличие  хоть бы от нас, от коммунистов преданных и идейных.
И я тогда, очередной уже раз, и еще раз смело, открыто и честно заявляю всем (и вам, дорогие товарищи, товарищи по любимой моей и честнейшей партии, земляки и просто друзья, избиратели) – я, Рашкин Валерий, - честнейший из человеков, открытый, работоспособный, деловой, гуманный, передовой человек. Я не делал ничего нехорошего, а я наоборот всегда, всю свою сознательнуюи благородную жизнь делал только хорошее для всех вас и очень только хорошее. А власть наша действительная – она нехорошая. А я очень хороший. И коммунистическая наша партия тоже – она очень хорошая. И во главе её тоже очень всегда хороший только, славный, честный и преданный делу великого ленина нашего слваного, честного и порядочного (земля ему будь мавзолеем предолго) человек, руководитель наш Геннадий Андреевич. Вот это какая всяк правда моя, дорогие товарищи и избиратели. И все это для того делается недоброжелателями нашими, чтобы отвлечь и вас и нас от происходящего зла в нашей стране, и не дать нам побороться с этими злами. И не дать нам победить это зло, как мы это не раз делали, заменив одно зло другим, и оставить чтобы все как и есть. И поэтому вы не дайте меня уйти с арены со политической, ведь я честнейший из честных, и светлый, добрый, отзывчивый во всех местах гражданин, слуга ваш, и я же ваш благодетель. А пострадал незаслуженно. А все  от оголтелой и злобной власти нашей, а толи и даже от самого злобного Путина Владимира Владимировича, который, как человека меня честного и порядочного, будучи сам нечестным и непорядочным возненавидел просто таки, что легко объясняется, если вдуматься. Так таки вдумывайтесь же товарищи. Я – коммунист. Я – ум, честь и совесть нашей эпохи! А если и есть виноватые кто – так это лишь лица неустановленные. И те, кто мне сказал, и уверял меня, что все документы имеются. И те еще, кто мне фонариком в лицо усталое моё злобно светил. А я доверчивый. А они должны были всё сделать правильно. А я хотел только зайчиков пофотографировать. И лисичек. А лосих я никогда не стрелял. А ружье что моё – так это они всё злобно подстроили. А запах перегара и алкоголя от меня если – так я не употреблял. А лося разделанного вез в своей машине, - так это же я сдавать вещ-док в полицию как раз таки и ехал. А в лицо мое честное и уставшее они фонариком своим очень надменно так и злобно светили, чтобы посильнее меня запутать в моих же показаниях, и скомпрометировать. А я и так был уставш очень сильно. А я может быть работаю не покладая рук. А мне (нам) даже за это талонов на молоко безплатное не выдают может быть. А дороги же нам всем очень-очень нужны очень хорошие. А зарплаты тоже нужны очень хорошие и пенсии тоже хорошие чтобы, и вы поэтому за нас, за коммунистов всегда голосуйте, мы это всё можем же, и мы это умеем всё, и мы это всё всяк и завсегда, и как обычно заделаем… Ура! Свободу мне, Валерию Рашкину! Великому, честному и порядочному коммунисту, как коммунисту везде и всегда всяк только  порядочному!
Смела товарищи в ногу, духом окрепнем в борьбе… (запевает… очень надеясь на подражание).


Рашкин - коммуняка обыкновенный, т.е упырь обычный, обычно населявший единственную, ноне не единственную партию в коридорах  правящей власти.
04,11,21

[кольцовъ]

Рашкин    3
 
Скажу еще раз, но на чистоту, а значит честно и очень ответственно – я очень старый и добрый охотник, и я очень сильно люблю рыб, животных, траву и деревья, а так же водоросли, насекомых и птичек всех я тоже очень и очень люблю всех люблю. И я всегда охочусь на фоторужьё. Я всю свою добычу этим ружьём своим фотографирую… Да, понимаю, что это звучит немного странно, но это всё именно так. Я – фотограф. Не хотел открывать эту маленькую свою и семейную тайну, но ведь же я – коммунист, и для объективно-идейного рассмотрения дела по существу это может и должно сыграть свою решающую и главную роль. Итак, мы, это я и мои друзья, вооружившись своими фоторужьями, поевши предварительно еды, чаю, кофе и газировки, поехали на охоту. Некоторые были выпившими спиртных напитков. Но это лишь некоторые, и они немного только были выпившими, а в основном это были просто уставшие и  любящие природу лица моих друзей и товарищей.  Было уже темно. На небе отчетливо обозначились яркие звездочки, веяло нежной и пахнущей лесной свежестью, прохладой слабенького ветерка. Природа выглядела по осеннему как бы задумчивой или слегка как бы насторожившейся.
Я был за рулем Ларгуса. Я был уставш, и от друзей пахло спиртными напитками.
Вдруг, прямо на ходу, в открытое окно нашей машины заглянула голова какого-то лося. Мои друзья тут же похватали свои фоторужья и стали целиться в эту невинную, наивную и красивую голову. Но, я строго урезонил этот их инстинктивный порыв и охотничий их инстинкт резонно унял. Я им сказал так, что если мы станем фотографировать этого бедного лося, то ведь мы сможем причинить вред его зрению фотовспышками. Мало того, мы можем этими действиями испугать бедное животное, и  оно нервно расстроится, а то и получит еще более тяжелые удары по своему психическому состоянию. Я тогда аккуратно притормозил автомобилем, мы вышли из машины и покормили этого лося прямо с руки едой из взятых с собой бутербродов с консервами. Лось улыбался нам, и приветственно бил своим копытом об землю и вилял своим невзрачным хвостиком. Нет, я поначалу-то честно думал, что это кабан… - Откуда, - думаю, - тут взяться-то лосю, лес это же?  Потом, - нет, - думаю, - не кабан это… - Кабан же он все же хоть бы чутка да пониже будет. И у него рогов нет таких окладистых, ну не должно быть их у него по крайней мере, у кабана этого.  - А кто же это тогда? Ну, не дельфин же!  – так подумал я. Толи верблюд, или жираф? – И опять нет, - мы же не в Африке. – Слон это!!! – словно осенило меня… Но, ведь тогда где-то должен же быть у него хобот, а хобота нету нигде у него… Ну, дела!!! – Значится это не слон, а толи слон, но какой-то особенных, безхоботовый, неизвестный еще науке.  – А толи усталость на меня так очень тревожно накинулась. А толи компот подгулявшим слегка оказался из вишни. А толи это пары и запахи спиртных напитков, излучаемые из неустановленных лиц моих товарищей на меня так категорическим образом и безотказно подействовали.
И сразу подумалось, - надо срочно развести в этих местах и слонов и жирафов с верблюдами. – Пусть таки будет какое-никакое, а разнообразие для животных в нашей Московской, пусть для начала хоть так, области. – Так, - сразу так думаю, - завтра же еду самолично в питомники…, чтобы заказывать за свой счет. Срочно. - Нет, дам наказ своим помощникам, мне ж самому некогда – дела государственные не отпускают, чтобы искали, покупали за мои деньги животных, везли их всех сюда и уже здесь выпускали на волю их… Нечего им всем, животным этим где-то в неволе сидеть. – Вот какие думы я, как коммунист идейный завсегда в таких ситуациях необычных обдумываю. – Ну, конечно же лось это, поскольку уже точно не заяц, хотя и уши имеются, но все же побольше, и взгляд  какой-то не особенно что ли заячий, а толи чуть более грустный что ли,  – так именно сообщили мне об этом мои товарищи, и одновременно знатоки и любители природы и зайцев. И если еще быть точнее, то это лосиха была, поскольку этого дела у неё, в отличие от лося, никак и нигде при себе не было. Ну, да – это ж лосиха, - радостно согласился я с своими товарищам. Кабан, он все же и не достал бы мордой своей до окна автомобильного. А эта лосиха даже немного согнулась чтобы достать до него. – Вот ведь же какие дела! А что рога мне примерещились, так это знать от усталости, а толи и компот вишневый подействовал так, ведь же напитков спиртных я не употребляю. А тут вона ты ж поглядить-ка чего – рога мне примерещились, а рогов-то лосихи не носят. А толи общая темнота и усталость так горячо и сильно на организм мой уставший нахлынули таким вредным и чуть ли не галлюциногенным воздействием.
Снимки этих моментов всех трогательных должны иметься в материалах дела, если они не были специально уничтожены злобными, подкупленными и скомпрометированными сотрудниками, встретившимися нам позже.
Попрощавшись с лосихой и пожелав ей всяческих благ, мы радостно поехали дальше, чтобы продолжить охотиться на новую дичь. На этом нашем пути нам встретилось множество зайчиков, белочек, поросят. Мы веселились, шутили и угощали их всех бутербродами, сеном, морковкой, фотографировались с ними. И я предметно настаиваю, чтобы все эти фотографии были серьезно приобщены к материалам расследования.
Потом, посреди лесной и немного подмороженной проселочной дороги, среди слегка покачивающихся тут и там стеблей засохших кустов иван-чая и полыни, среди одиноких и осиротевших останков репейника и расторопши, нам встретилась, туша мяса. Обычная туша мяса какого-то крупного копытного животного. Туша была еще теплой. И судя по выражению морды лица животного этого, которому и принадлежала данная туша, было всё той же лосихой, только она была совсем, то есть наверняка и совершенно мертвым уже. Она была здесь злодейски кем-то убитая! - догадались мы, быстро соединяя в уме все имеющиеся на лицо факторы.
– Ого-го!!! - вот так это, почти единогласно, как в государственной думе, - воскликнули мы, увидев увиденное. – Что же это такое тут делается? Уже ли это не безобразие?! И при этом, как и обычно форменное, и действующими властями для пресечения безобразия ничего как и обычно не предпринимается?!!! – Очень сильно негодовали все мы, кусали свои замерзшие пальцы, и плакали навзрыд жаркими слезами от жалости и от негодования. Затем мы решили разделиться на две группы. Одна под моим руководством направилась искать, чтобы затем преследовать предполагаемых браконьеров. Другая же стала разделывать тушу, чтоб мясо не испортилось, и чтобы его можно было предъявить в полицию как вещественное доказательство недопустимой и незаконной деятельности.
Сквозь высокую траву, бурелом, под свистом окрепчавшего ветра и пуль догоняли мы в лесу лютых браконьеров и негодяев, коих было аж несколько. Их было двое, и оба они были личностями неустановленными. Они были одеты в телогрейки и спортивные шапочки, обувь темная, лица небритые и с щетиною. Но, мы их успели задержать, обезвредить, и даже несколько раз сфотографировать. Мы отобрали у них их оружия их преступления и спрятали их в надежном месте, чтобы затем можно было бы предъявить все это доблестным правоохранительным органам. Тем временем, опытные, оголтелые и злобные браконьеры перехитрили нас, и несмотря на данное ими нам честное слово, скрылись с места их задержания, не оставив на этом месте никаких улик. Мы опять загрустили и за убиенное ими животное, и за свою излишнюю доверчивость и доброту, и за нашу искренность. Уставшие, в слезах и с нескрываемой грустью вышли мы к оставшейся своей группе. Те, тоже умытые слезами уже заканчивали погрузку несчастного тела в автомобиль. Мы, погоревав еще какое-то небольшое время, от неизгладимого горя несчастные, уничтожили свои фоторужья, решив больше никогда таким образом уже не охотиться, и повезли улики в полицию.